Операция «Кристалл»

– А тебе только бы физическая боль? – Где он слышал этот голос? – Думаешь, когда душу травят, гордость топчут, совесть марают – это не пытка?

– Пытка, ужасная пытка.

– Слушай, как тебя там?…

– Это не важно. Я вам пенсне принес.

Он поспешно схватил свои стекляшки и нацепил на нос: сухой, белобрысый, осторожный, глаза водянистые. Где же он его видел?

– Что это ты так мягко стелешь?

– А мы с вами читать будем.

– Сказку? – насторожился Берия.

– Нет, документы кое-какие.

– А сам не умеешь читать?

– Между строк – нет. А вы мне как раз между строк и прочтете.

И белобрысый положил перед Берией на стол папочку с большой буквой "К" на обложке.

Эту папку Берия узнал бы из миллиона. Он сам вырисовывал букву тушью. Эта папка и была одной из самых тайных тайн. Может быть, самой важной.

Берия вынул из кармана платок и медленно протер стекла пенсне.

– А больше ты ничего не хочешь? – спросил он, криво усмехнувшись.

– Нет, – честно ответил белобрысый.

– Тогда пососи мою… Об этой папочке ты не узнаешь, понял?

– Почему?

– Потому! – остроумно ответил Берия. – Не дорос, говнюк.

– Грустно, – сказал белобрысый. – Я думал, вы хотите еще пожить.

Он взял папку со стола, повернулся и шагнул к двери.

– Стоять! – крикнул Берия. – Что ты сказал, сучонок?

– Я сказал, что вас приговорили к расстрелу. Я хотел вас спасти. Но, видно, вы жить не хотите.

Стекла пенсне покрылись туманом. Берия загнанно оглянулся на зарешеченное окно.

– А! – догадался белобрысый. – Вы думаете, вас кто-нибудь выручит? Дупель-пусто. Части НКВД разоружены. По московским туалетам валяются трупы чекистов, которые пустили себе пулю в лоб. Никто вас не выручит, Лаврентий Павлович. А мне вы не позволяете.

– Ты хитрый, да? Ты думаешь, я не понимаю, что, если я тебе раскрою секреты этой папочки, меня расстреляют через минуту. Я сам когда-то так колол врагов народа. Я им обещал жизнь…

– Именно поэтому я не стал бы вас обманывать, – пожал плечами белобрысый.

– А где гарантии?

– Ваши знания и есть ваша гарантия. Ведь этой папочкой ваши знания не ограничиваются, я думаю.

– Конечно нет.

– Вот вам и гарантии.

Берия набычился. Нет, слишком опасно. Эти сбрешут – недорого возьмут.

– Ничего я тебе не скажу.

– Ну что ж, если смерть вас не пугает…

– Не пугает! – выкрикнул Берия.

Белобрысый положил папочку снова на стол и вдруг со всего размаху влепил Берии звонкую пощечину.

Пенсне не разбилось, а вот из носа потекла юшка. И это было больно. И еще обидно.

Берия закрыл лицо руками, жалобно застонал.

– Ну? – спросил белобрысый хнычущего Берию.

– А ты мне обещаешь, что я буду жить? Я знаю еще много секретов.

– Я же сказал, – устало проговорил тот.

– Ты брешешь, сука!

Белобрысый ударил Берию в ухо.

– Не бей! Не надо! – взмолился Берия. – Я все скажу, только поклянись, что я останусь жить.

– Клянусь под девизом вождей Ленина и Сталина.

Берии послышалась ирония, но он отбросил свои подозрения, потому что боялся, что белобрысый снова ударит его.

Он схватил папку и раскрыл ее.

– Эта операция называется «Кристалл», – поспешно сказал он.

– Слушаю, слушаю… – Белобрысый сел и стал записывать за Берией…

«Где я его видел?» – думал Берия, когда белобрысый ушел. Он выложил белобрысому почти все о своем варианте операции «Кристалл». Кое-что оставил, конечно, про запас, на всякий случай. Может быть, и самое главное.

Мои ребята изучали гипноз, Мессинга даже подключили. Кое-что из этого интересное получилось. Пока не знаю, как назвать, но штука страшная – а казалось бы, обыкновенные слова…"

Берия самодовольно потер руки. Тут работать и работать – можно создать целую армию абсолютно послушных, подчиняющихся только его воле людей. И стоит ему сказать… Нет, кодовые слова он даже в мыслях не будет произносить. Ну вот, оказывается, не все потеряно, даже если его не выручат. Знания – сила. А его знаний было на очень много силы.

Он уже стал засыпать, когда дверь гауптвахты снова раскрылась.

– Подсудимый Берия, встаньте, – скомандовал твердый голос.

Берия вскочил. Пенсне никак не хотело сидеть на носу.

– Именем Союза Советских Социалистических Республик вы приговариваетесь к высшей мере…

– Нет! – завизжал Берия, наивно веря, что если он не даст вымолвить слово «расстрел», то останется жить.

– …Приговор привести в исполнение немедленно, -закончил читать твердый голос.

Берию скрутили, завязали полотенцем глаза и потащили по коридору.

– Я еще не все рассказал! Я еще много знаю! Вы не смеете! Это важно для государства! – кричал Берия, тычась в суконные плечи военных. – Простите меня, я больше не буду! Я вам раскрою все секреты!

– А с нас одного достаточно, – шепнул вдруг ему на ухо осторожный голос белобрысого.

И только тут он его вспомнил. Это был как раз тот самый лейтенантик, который забивал гвозди в уши композитора.

Берия дико взвыл. Его обманули, обдурили, надули, как мальчишку, как девку облапошили и бросили.

– Я знаю тебя! – хотел выкрикнуть Берия, но в его знание вдруг ударилась пистолетная пуля, намотала на свои бока мозговую ткань и, вылетев из затылка, разбрызгала их по беленой стене подвала…