Операция Метаморфоза

Церфаль был знатно раздосадован известиями о своем отце. Но при этом, в его голове появилась пища для размышлений. Выходит, что если, его отец был репрессирован в качестве экстремиста, то он тоже был не согласен с идеями операции «Метаморфоза». А значит и за собор он взялся неспроста. Это было трудно описать, но Тиль чувствовал, что человек, стоящий перед ним как-то связан со смертью отца. Быть может, некий Господин Сейвер как-то связан с операцией «Метаморфоза». Что бы то ни было, Тиль Церфаль был настроен отомстить за отца и за все человечество, которое пострадало из-за этой злополучной операции. В этот же момент, в его голове родилась одна безумная идея, которую он жаждал воплотить в реальность.

– Как-бы печально не звучали ваши слова, но я должен продолжить дело отца Вернера. Я смогу достроить этот собор. – пытаясь скрыть свой гнев ответил Церфаль. – Но всё же, я до сих пор не понимаю – почему именно я? – словно имея некоторые сомнения поинтересовался он.

– Тиль, вы сейчас неприлично явно напрашиваетесь на комплименты. А комплиментами, я одаривать не люблю. Но если вам нужно еще раз убедиться, скажу: вы не глупы, имеете соответствующее образование и не одно, долгое время вы сами проживали здесь, так еще и ваш отец – Вернер Швайгер, а самое главное – вы человек! – то ли раздраженно, то ли вдохновенно описывал Сейвер.

– А тот факт, что я сын Вернера – случайность или вам это уже было известно? – спросил Тиль так, будто бы уже знал ответ на этот вопрос.

– Знаете, у меня и мысли такой не было. Как минимум потому, что вы носите разные фамилии. Хотя визуальная схожесть у вас с ним есть. – подметил Сейвер, оглядывая Тиля оценивающим взглядом.

– Я вас понял, Господин Сейвер. Я готов взяться за проектировку Кёльнского собора. Хотел бы вас поблагодарить за информацию об отце, ну и конечно же за такую возможность. Для меня это – самая настоящая, что ни на есть, рука помощи. – пытаясь изобразить признательность высказал Тиль. Сейвер улыбнувшись своей хитрой ухмылкой, лишь кивнул и ответил: «Это взаимовыгода».

Господин Сейвер подошел к полке и вынул из нее документ, который передал Церфалю и попросил его подписать для заключения договора. Тиль внимательно ознакомился с договором, который был написан на двух языках, включая немецкий – его родной язык, который, как и все другие языки, кроме английского, исчезли после злополучной операции. Архитектор оставил свою подпись на документах и одну из копий отдал обратно Господину Сейверу, а одну оставил себе. Сейвер перепроверил все документы и подписи, после чего убрал документы обратно в полку.

– Я так понимаю, вы не желаете модернизировать собор. Вы хотите, чтобы он был достроен все в тех же готических тонах? – уточнил Тиль.

– Да, вы все правильно понимаете. Полное техническое задание будет скоро вам отправлено. Кстати, меня немного удивил тот факт, что вы ни слова не спросили о выплате за проект. Но будьте уверены, сумма вас ожидает достойная. Также, я создам все условия для вашей работы. Вам будут выделены одни из лучших апартаментов в городе неподалеку от собора. Все дальнейшие детали мы с вами обговорим потом. – подтвердил Господин Сейвер.

Взглянув в глаза Церфаля, Господин Сейвер протянул руку в знак заключения договора. Мужчины пожали друг другу руки и Тиль Церфаль, накинув свой пиджак, направился к выходу. Сейвер отворил дверь и напоследок сказал: «Это будет самый великий архитектурный проект в истории человечества. По сравнению с ним, даже Вавилонская Башня будет казаться песочницей…».

– Лучше и не скажешь. – с ухмылкой добавил Церфаль, оглянувшись на своего заказчика. А между тем, уже представлял в своем сознании, как этот негодяй будет вопить от боли, умирая в разрушающемся соборе.

Текущее время

В тот, казалось бы, ничем непримечательный день, уходящее за горизонт солнце светило ярче обычного. Редкие лучи даже прорывались сквозь нависшую над городом пелену; и отражались алым оттенком на лике города, полного шума и светодиодов. За этим захватывающем пейзажем с террасы своих хором наблюдал Господин Сейвер. А между тем, реконструкция Кёльнского собора шла полным ходом. Властная гримаса никак не сходила с лица мужчины. Его пронзающий взгляд, то и дело, скользил: то на закат, то на собор, то на наручные часы. Но вдруг эта медитация была прервана уведомлением от бота.

Это был генеральный директор – Оливер. Он значительно отличался от других ботов в этом мире неживых людей и почти живых машин. Оливер был, пожалуй, самым живым ботом из всех, что когда-либо были созданы. Этот чудо-бот был собран специально под заказ Господина Сейвера в свое время. Ему были подконтрольны практически все процессы, происходящие где-либо. Если так можно выразиться, Оливер был правой рукой Господина Сейвера.

Сейвер некоторое время отходил от потока мыслей в его голове, а после позволил Оливеру зайти на террасу. Дверь отворилась и бот, одетый в строгий костюм, составил компанию Господину Сейверу.