Операция «Одиночество»

Больше интересных вопросов не было. Кто-то поинтересовался точным составом имперских сил, кто-то спросил о предполагаемых ответных действиях рекнов. Сергеев успокоился — похоже, брифинг прошел вполне успешно. Скоро встреча завершилась. Журналисты отправились на Землю — в виде исключения Ченнинг позволил им использовать шаттлы «Виктории» для полета прямо в свои студии и издательства. Постепенно разошлись и старшие офицеры. Последним покинул «Викторию» да Сильва, поблагодаривший на прощание Ченнинга за интересную встречу и пожелавший Алмейде дальнейших удачных операций.

Наконец они остались втроем.

— Ну, как все прошло? — спросил Алмейда у Сергеева, который, как сторонний наблюдатель, лучше воспринимал настроение аудитории.

— Думаю, поверили. — ответил вместо полковника Ченнинг — Я бы, во всяком случае, непременно поверил бы. Ты был очень убедителен. К тому же мы ведь продумали чуть ли не каждую фразу, так что не волнуйся. Если и можно помочь Рейкеру больше, то только вытащив его с Рекна вообще.

— И все же мне кажется, что Рейкеру придется туго — задумчиво сказал Сергеев — Как бы мы ни старались, но информация все равно может просочиться. Ну что ж, остается только надеяться на лучшее. Так, на повестке дня у нас еще один вопрос.

— Что за вопрос? — удивленно спросил Ченнинг. Алмейда тоже непонимающе уставился на Сергеева. Тот коротко изложил суть дела.

Практически с первого дня Войны Патруль оказался в ситуации, которая становится видимой только в ходе реальных боевых действий. Оказалось, что десятилетиями разрабатываемая схема оснащения флота боевыми кораблями не только не удовлетворяет насущных потребностей, но и не может их удовлетворить в принципе. Юркие эсминцы были недостаточно сильны даже для того, чтобы противостоять крейсеру, не говоря уже об огромных авианосцах. Те, в свою очередь, оказались слишком медлительны и неповоротливы, из-за низкой маневренности становились уязвимы для противника, которого никто в общем-то не принимал в расчет — для истребителей. Казалось бы, ТАКРы — идеальное средство, сочетающее и силу, и маневр, однако и они были недостаточно мобильны, были относительно слабо защищены и имели недостаточный запас хода. Сильное бортовое вооружение несколько компенсировало недостатки, однако практика все больше убеждала военных — у ТАКРов нет будущего. И одиночные стычки, и крупномасштабные сражения ясно показали — крейсера уязвимы для даже небольших групп тяжелых истребителей, тем более — группы из трех — четырех эсминцев. Те, в свою очередь, не в силах были противостоять эскадрильям средних или полусредних машин типа «Палаш» или «Монингстар». А истребители сами по себе мало что могли сделать с авианосцем. Таким образом, практически любой корабль, столкнувшись с превосходящими силами противника, был обречен.

Одновременно складывалась и иная картина — с созданием первой оборонительной станции «Цербер» внезапно выяснилось, что даже могучие авианосцы, в общем-то, не могут противостоять боевому спутнику. Немыслим был не только поединок один на один — даже три — четыре авианосца практически не имели реальных шансов в борьбе с орбитальными платформами.

Таким образом, стало ясно, что входящие в состав Флота корабли не удовлетворяют предъявляемым требованиям. Возникла необходимость в разработке новых принципов боевых судов. Требовался тяжелый штурмовой корабль, способный потягаться с орбитальной обороной, и легкий разведчик, имеющий шансы потягаться с серьезным противником.

Практически сразу началась разработка принципиально новых кораблей — над этой проблемой работали лучшие специалисты-сэйнсы, и первый результат их исследований, дестроер «Япония», блестяще доказал в бою у Ленна свое преимущество над системой планетарной обороны. Но дестроер был не единственной разработкой КБ.

Разумеется, работа конструкторов велась не просто под пристальным вниманием СБ — безопасники покрыли работу КБ такой завесой тайны, что всего несколько людей в Федерации вообще знали о существовании довольно крупного центра, занимавшегося не только теоретическими изысканиями, но и их практическим претворением в жизнь. Именно КБ разработало «деформатор», не говоря уже о конструкции самого дестроера. После введения «Японии» в действие все усилия КБ сосредоточились в другой сфере.

— Я прошу прощения, что сообщаю и без того известные вам вещи, — заметил Сергеев — однако так лучше понять проблему в целом. Эпоха ТАКРов прошла, теперь они скорее обуза, чем реальная сила. Я, конечно, не тактик, и высказываю мысль наших экспертов. Эта мысль заключается в следующем.

Мыслится следующий порядок формирования флота. Тяжелые корабли — авианосцы (огневая мощь, истребители, десант) и дестроеры (ударная сила), прикрываются не крейсерами, как сейчас — по хорошему, тех самих надо прикрывать. Нет, требуется принципиально новый корабль, сочетающий в себе приличное вооружение, высокую маневренность и хорошую защиту. При этом должно быть обеспечено относительно простое их производство.