Операция «Океан»

«РАКЕТНЫЙ КАТЕР «ЛУЧА», ВЕДУЩИЙ ПОИСК ИЗ КОСМИЧЕСКОГО ПРОСТРАНСТВА РАДИРУЕТ: «ПРИЗНАКОВ ПРОПАВШЕГО ЛАЙНЕРА НИГДЕ НЕ ВИДНО. ШТОРМ В ТИХОМ ОКЕАНЕ СТИХАЕТ, НО ВУЛКАНИЧЕСКАЯ ДЫМОВАЯ ЗАВЕСА ЗАСТИЛАЕТ НЕБО НАД БОЛЬШИМ ПРОСТРАНСТВОМ» . . . . . . .

«САМОЛЁТЫ ШЕСТИ КОНТИНЕНТОВ УЧАСТВУЮТ В ПОИСКАХ»

«РАДИОЛЮБИТЕЛИ ВСЕГО МИРА ОБЪЯВИЛИ БЕССМЕННУЮ ВАХТУ КОРОТКИХ ВОЛН»

«КАПИТАН ЛЕНДЕД ПЕРЕМЕЩАЕТ «ЛУЧ» В ЗОНУ ВИДИМОСТИ ЮЖНОГО ПОЛУШАРИЯ ЗЕМЛИ. ОН НАДЕЕТСЯ НА «БТ» . . . . . . .

АВАРИЯ ИЛИ КАТАСТРОФА???» . . . . . . .

Я так переживал, что не сразу заметил, когда в комнату вошёл Александр Петрович. Он был один. Ленка ещё не вернулась из магазина, а Генка, оказывается, звонил, что опоздает на полчаса или час — он в школе, помогает ребятам оборудовать радиоузел.

Александр Петрович взял у меня журнал. Я с нетерпением ждал, что он скажет. Он улыбнулся.

— Недурственно!.. Знаешь, что? Давай-ка мы начнём вдвоём, пока они подойдут. Будем спасаться.

К тому времени, как Ленка принесла мотыля, а Генка пришёл из школы, операция «Океан» была уже в полном разгаре.

ГЛАВА ПЕРВАЯ,

_{в которой наше положение ещё больше запутывается, но зато выясняется, для чего могут пригодиться вулканы и что такое гейзеры.}

Академиков спускался на парашюте. Только делал оп это как-то странно — головой вниз.

Я быстро догнал его, облетел вокруг и пристроился снизу — лицом к лицу.

— Перевернитесь! — крикнул я. — Нельзя приземляться головой вниз, там камни!

Придерживая руками очки, учёный отрицательно замотал головой.

— Неужели пе понимает? — удивился я. — Вот чудак!

Свист ветра в ушах помешал мне расслышать его ответ.

До земли оставалось метров семьсот — не больше. Но даже с этой высоты мы могли видеть островок весь целиком — до того он был мал.

— Пожалуйста, перевернитесь! — снова закричал я. — Вы убьётесь!

Академиков ещё сильнее закрутил головой и, отпустив очки, указал мне руками вверх.

Я посмотрел и обмер — его ноги были опутаны стропами парашюта. Перевернуться сам он не мог.

Едва я сообразил это, как до моего слуха донёсся крик:

— О, Тькави! Мои очки!..

Поблёскивая стёклышками на солнце, они кувыркались уже далеко внизу.

«Успею» — подумал я, устремившись в погоню.

Поймав очки почти у самой земли, я снова взмыл вверх и возвратил их злополучному парашютисту.

Теперь, наконец, можно было заняться стропами. Ну и запутались же они!

Я дёргал изо всех сил, тянул туда и сюда. Проклятая путаница не поддавалась. Узлы затягивались всё сильнее.

Академиков между тем продолжал болтаться вниз головой. Водрузив очки на нос, он, как мог, подбадривал меня весёлыми восклицаниями, вроде:

— Ага!.. Хорошо!.. Молодец, Тькави!.. Тяни сильнее!..

Отчётливо был слышен грохот волн, разбивавшихся о каменистый берег внизу.

Конечно, будь здесь капитан Лендед или Каген, мы бы вдвоём запросто перевернули учёного и опустили на своих крыльях. Но я был один.

А парашют продолжал снижаться. Ногти у меня были сломаны, пальцы в крови.

50 метров… 40… 30…

Бросив бесполезную возню со стропами, я решился на последнее средство.

— Внимание! — крикнул я и, подхватив профессора под мышки, изо всех сил взмахнул крыльями. — Вот так!..

Мощная волна, налетев на скалы, взметнулась вверх и окатила нас солёными брызгами. Но Академиков уже был перевёрнут!.. В следующую секунду нас ударило о выступ скалы и поволокло по мокрым камням.

Я почувствовал острую боль в спине, но в первый момент не придал этому особенного значения. Нужно было, не теряя времени, избавиться от парашюта и освободить ноги учёного.

— Хватайся за камни, Тькави! — донёсся до меня его голос. — Скорее, нас тащит в воду!..

И правда, ветер надувал парашют, как парус, и, не уцепись мы в последний момент за какой-то камень, быть бы нам утопленниками…

Постепенно, напрягая все силы, мы подтянули к себе парашют и погасили его купол.

Теперь можно было спокойно распутать стропы.

Распутали… Встали на ноги… Оглянулись вокруг…

Приютивший нас островок был гол и пустынен, не хуже, чем какой-нибудь астероид. Цунами не оставили на нём ни кустика, ни травинки. Над ещё не просохшими скалами, словно призрачные растения, поднимался белесоватый пар.

Вокруг островка клокотал прибой. Волны, одна за другой, с грохотом разбивались о камни, вскипали шумной косматой пеной и взметали к небу каскады сверкающих на солнце брызг.

А дальше, за белым гребнем прибоя, во все стороны простиралась бескрайняя гладь океана.