Операция «Престол»

После совершения терактов Преклонский собирается в Свердловск, где намерен провести несколько диверсий на военных заводах и где, по предварительным сведениям, уже работают его люди.

В середине сентября Родзаевский планирует проведение операции под кодовым названием „Таежный штаб — II“».

Закончив чтение, Громов позвонил Москвину и попросил принять его.

Войдя в кабинет, он поздоровался и положил на стол генерала папку с полученной радиограммой.

Москвин внимательно прочитал донесение парижского агнета и понимающе покачал головой.

Он не удивился выбору Преклонского Свердловска.

В этот крупный индустриальный центр было эвакуировано более 60 крупных предприятий из Центральной России и Украины.

Некоторые из заводов сливались с однопрофильными заводами города, другие начинали самостоятельную деятельность, становясь основоположниками новых отраслей уральской промышленности.

Так, Уралмаш разместил на своих площадях эвакуированный из Ленинграда Ижорский завод и несколько других оборонных предприятий и стал ведущим производителем военной техники.

Уральский турбомоторный завод, объединившись с пятью эвакуированными заводами, стал крупнейшим в стране производителем дизель-моторов.

Киевский завод «Большевик», прибывший в Свердловск в августе 1941 года и первоначально размещённый в помещениях гаража, стал основой для будущего гиганта химического машиностроения — Уралхиммаша.

На базе эвакуированного оборудования Охтинского химического комбината был создан Свердловский завод пластмасс, являвшийся в годы войны единственным поставщиком смол, шедших на изготовление дельта-древесины, авиафанеры и бакелитированной фанеры для понтонов.

Киевский «Красный резинщик» и московский «Каучук» составили основу Свердловского шинного завода и завода резино-технических изделий, начавших производить все виды резиновых деталей для боевой техники.

Интерес абвера к столь мощному промышленному центру был понятен.

Его руководство делало все возможное, дабы сорвать работу военных заводов, и военная контрразведка уже обезвредила несколько посланных в Свердловск диверсионных групп.

— Свяжись с Судоплатовым, — приказал генерал, — и расскажи ему о визите Преклонского и «Таежном штабе»!

Они встретились на той же квартире в Сокольниках, где не так давно состолась «передача» Алексея его новым начальникам.

— А теперь, Сергей Николаевич, — улыбнулся Судоплатов, ознакомившись с донесением из Парижа, — я жду вашего интересного рассказа об этом пока для меня таинственном «Таежном штабе»…

Громов невольно улыбнулся, вспомнив лихое время и свою молодость.

— Как известно, — начал он свой рассказ, — после Гражданской войны обстановка на Дальнем Востоке была весьма неустойчивой…

Дальше Судоплатиов узнал, что после того, как в октябре 1922 года Красная Армия освободила Спасск, Волочаевск, Хабаровск и Владивосток, разрозненные остатки Белой армии отступили в Корею, Шанхай и Маньчжурию.

В то же самое время на территории Приморья и Дальнего Востока осела американская и японская агентура и продолжали активно действия подпольные диверсионно-террористические формирования.

Хорошо вооруженные отряды террористов прятались в лесах и нападали на села, кооперативы, милицейские участки, транспорт, перевозивший деньги, почту и продовольствие, перерезали линии связи и взрывали мосты.

В некоторых районах они чувствовали себя почти полновластными хозяевами.

Во всех этих, на первый взгляд, спонтанных выступлениях уже очень скоро стала отчетливо видна чья-то пока еще незримая руководящая рука и определенный «почерк».

Конечно, эту руку пытались вычислить.

Но по-настоящему операция началась только после того, как на границе было арестовано несколько человек, направлявшихся на советскую территорию.

Арестованные толком ничего не знали о своем задании, и только один из них упомянул о каком-то таинственном даже для него «Таежном штабе».

Но никто не знал, где этот штаб, кто им командует, как поддерживается связь между ним и подпольными формированиями.

Немного позже взятый на границе бывший белый офицер подтвердил, что «Таежный штаб», а иными словами, большой хорошо организованный и вооруженный диверсионный отряд, базировавшийся на советской территории, действительно существует, хотя его точное расположение ему было неизвестно.

Удалось установить и одну важную деталь: этот самый штаб не был последней инстанцией.

Указания, деньги и оружие шли в штаб из Военного отдела монархического центра Харбина.

Резидентура советской разведки в Харбине получила задание осуществить «агентурное проникновение» в этот отдел.

Однако уже очень скоро работавший на одной из харбинских фирм тогда еще старший лейтенант Громов убедился, что со стороны к Военному отделу не подступиться.

Он решил попасть в Военный отдел «со стороны», через работающего там человека.

Таким человеком оказался некто Сомов, однако он не имел доступа к оперативным планам отдела.

Приобрести агента в руководящем звене казалось делом неосуществимым, так как там все люди были проверенные и закаленные в боях с большевистской властью.

И все же поиски подходящей кандидатуры продолжались.