Операция «Престол»

«Москва, — говорилось в перехваченном немецкой разведкой радиосообщении из Лондона, — информировала нас о крупном наступлении русских на центральном фронте, которое задумано как самый сокрушительный удар по противнику, в некоторых отношениях превосходящий наступление под Сталинградом».

Генералом Гроссманом боевые действия вермахта внутри ржевского выступа зимой 1942 г. названы «зимним сражением вокруг блока 9-й армии».

И не случайно некоторые аналитики называли две эти операции «близнецами», поскольку под Сталинградом планировалось окружить и уничтожить немецкую 6-ю армию Паулюса, под Ржевом — 9-ю армию Моделя.

А может быть, что вернее всего, это было самостоятельно наступление, поскольку в нем участвовало больше войск и боевой техники, чем в сталинградском контрнаступлении, названном «Уран».

Наверное, не случайно были выбраны и названия операций, и вряд ли Сталин стал бы называть рассчитанную только на отвлечение операцию именем римского бога войны.

В то время как наступление под Сталинградом было названо в честь древнегреческого бога неба.

И если рассуждать со стретегической точки зрения, то возникает большой вопрос, какая из операций в действительности носила отвлекающий характер.

Нет никаких сомнений, что, скорее, на эту роль подходит не «Марс», а «Уран», начатый на несколько дней раньше и действительно приковавший внимание немецкого командования к району Сталинграда.

Именно поэтому после начала советского наступления на Ржев и Вязьму руководство вермахта не имело никакой возможности перебросить какие-либо подкрепления для борьбы с наступавшими армиями Жукова.

Да и цели у операции «Марс» были столь же, если не более, решительными, чем у операции «Уран»: разгром группы армий «Центр» и последующее широкомасштабное наступление к побережью Балтики и границам Восточной Пруссии.

Сталин и другие руководители Красной Армии все еще мечтали о сокрушении противника по всему фронту и быстрому продвижению к границам Рейха.

Но наступление на Ржев и Вязьму окончилось неудачей.

Советские ударные группировки сами попали в окружение и только с большими потерями, лишившись почти всего тяжелого вооружения, пробились к своим. От полного разгрома их спасла нехватка сил у немцев.

Причины неудачного наступления Западного и Калининского фронтов во многом связаны с недостатком полководческих способностей у маршала Г. К. Жукова.

И это показали два проваленных тем же Жуковым наступлений на тот же ржевско-вяземский плацдарм весной и летом 1942 года.

Неудача постигла Жукова еще и потому, что здесь ему противостояли боеспособные и успевшие построить долговременную оборону немецкие войска, тогда как в сталинградском контрнаступлении главный успех был достигнут на фронте румынских армий, мало боеспособных и не успевших еще как следует закрепиться на недавно занятой территории.

Жизни солдат, которых и воевать-то толком не учили, не стоили и медного гроша. При советском режиме невозможно было воевать не числом, а умением.

Воевали именно числом, буквально заваливая врага трупами собственных солдат.

Жуков здесь если и отличался от остальных, то именно в этом худшем смысле.

«Следует сказать, — писал по этому поводу маршал А. И. Еременко в феврале 1943 года в своем дневнике, — что жуковское оперативное искусство — это превосходство в силах в 5–6 раз, иначе он не будет браться за дело, он не умеет воевать не количеством и на крови строит свою карьеру».

Если верить Жукову, то именно он стоял у истоков операции «Марс».

Он уже тогда считал, чтобы не допустить в период наступления советских войск под Сталинградом переброски на юг немецких сил с других участков фронта, в частности из района Вязьмы, нужно было в «первую очередь разгромить немцев в районе ржевского выступа».

В разговоре со Сталиным 13 ноября он якобы сказал:

— Я могу взять на себя подготовку наступления Калининского и Западного фронтов…

17 ноября Г. К. Жукова, по его словам, вызвали в Ставку «для разработки операции», и «в период с 20 ноября по 8 декабря планирование и подготовка этого наступления были закончены».

Однако Жуков лукавил, поскольку подготовка операции началась еще в сентябре 1942 года, и первоначально срок перехода войск в наступление устанавливался между 21 и 23 октября.

Да и сам Жуков побывал на Калининском фронте для изучения обстановки в последней декаде октября.

Ставка ВГК отправила штабам фронтов первые директивы на операции «Марс» 28–29 сентября.

Но когда бы ни началась операция, заместитель Верховного Главнокомандующего Г. К. Жуков, хорошо знакомый с территорией выступа и ситуацией на ней, принимал самое непосредственное участие в разработке операции «Марс».

Однако запланированное на октябрь наступление «ввиду дождливой погоды и плохой проходимости дорог» было отложено до заморозков.

Вполне возможно, что для начала наступательных действий армиям Западного фронта было сложно подготовить новую наступательную операцию в октябре сразу же после сентябрьского наступления.