Операция "Рагнарёк" (СИ)

— Ничего вы не понимаете, молодой человек! – гневно возразил Петр Андреевич. – Я отказался, потому что не хочу позорить имя отца. Он здесь в семидесятые-восьмидесятые не одну плотину возвел. Кстати, ваша – тоже его работа. Его имя покрыто славой, даже если сейчас она недорогого стоит. А что могу сделать я? Строить кто будет? Китайцы и таджики? Половину фондов разворуют, половину материалов подсунут непонятного качества, и, когда лет через пять все рухнет, кто сидеть будет? Да дело даже не в сидеть... Не стану я руки марать. Не просите. Если у вас тут махновщина, и всех, кто не с вами, считают против вас и к стенке – ставьте. А имя отца я своим позором не очерню.

— Хорошо сказано, товарищ Быков, — кивнул Ван Палыч, — по-нашему, по-народному. Тогда я другими словами скажу. Мы можем вам предложить то, чего никто другой не может. Молодежную стройку. Людей. Хороших, работящих, честных. Если кто чего не умеет – учиться станет. Если кто ошибется – тут же прибежит с повинной. Если надо будет – днем и ночью, в мороз и в жару работать станут. На совесть. Годится вам такое?

— Сказки для детей оставьте, — сердито заявил Петр Андреевич, — вы мне еще Бабу-Ягу предложите. Или фею-крестную. Для превращения тыквы в карету.

— Феи тут не водятся, — хитро ухмыльнувшись, ответил Деккиро, — не местный колорит. А вот альвов могу. Мы решили, что прогресс не такая уж плохая штука, если за него правильный народ берется.

Быков долго и молча разглядывал невысокого мужчину с зеленоватой кожей, яркими миндалевидными глазами, густой копной темных волос и остроконечными ушами, чуть шевелившимися во время разговора. Протер глаза, снова поглядел...

— Комнату в гостинице. Рабочий кабинет. Пока в Петровске, до первой поездки в Среднеенисейск. Телефон, интернет. Списки местных специалистов, готовых работать. Кое-кому я сам позвоню, есть еще люди, мечтающие о настоящем деле. И семью не похищайте – сами приедут. Документы какие-то по строительству прямо здесь, в Петровске, имеются?

— Так вот же, — Кононов кивнул на боковой столик, заваленный пыльными картонными папками и скоросшивателями, — уже приготовили.

— В номер ко мне. Сейчас же. Завтра я скажу, с чего будем начинать.

Он поднялся из-за стола и улыбнулся собравшимся.

— Кажется, в жизни и впрямь всегда есть место подвигу. Я уже начал сомневаться. Спасибо, что напомнили.

Прошло еще три дня, и настроение у Ксюши скатилось до рекордно низкой отметки. Разведка еще не вернулась, хотя короткие сообщения «Все в порядке. Ищем» присылала. Топливо и горючее стремительно подходили к концу, счета за электричество, телефон и прочие, получаемые извне блага цивилизации, росли горой, продукты не местного производства на складах стремительно таяли, а это означало, что часть излишков, предназначенных на продажу за границами Вольницы, придется обменять на соль, сахар и растительное масло. Как минимум. Чем дальше, тем сильнее над Вольницей нависала угроза скатиться в прошлый, если не в позапрошлый век.

Быков, за два дня разобравшийся с бумагами, выбил себе единственный вертолет, стоявший на службе сельхозавиации, и отправился я на север, проводить рекогносцировку. С ним полетел Кононов и еще кое-кто из местных технических руководителей подходящего профиля, и Ксюша аж сама себе не поверила, когда на ее просьбу взять ее в полет не ответили отказом.

На месте у всех сложилось изрядно противоречивое впечатление от увиденного. Сделано было уже много – плотина стояла в полную высоту, часть оборудования была смонтирована и находилась в довольно неплохом состоянии. Еще многое только предстояло установить. Кое-что за эти годы пришло в полную негодность и нуждалось в замене.

Быков шел впереди группы быстрым шагом, перечисляя основные ресурсы, оценивая их состояние, иногда делая замечания на будущее о возможном решении бросающихся в глаза проблем. Когда-то ГЭС строила вся страна – харьковские турбины, рижская электроника (впрочем, эта часть подлежала безусловной модернизации и замене), ленинградские генераторы…

Ксюша тихо вздохнула, понимая, как трудно им будет продолжить это дело в одиночку.

— Задвижки надо заказывать, — голос Быкова вырвал девушку из размышлений, — для регулирования доступа воды к турбинам. Вот только где? В Германии? С валютными запасами у нас как?

— Никак, — упавшим голосом ответила Ксюша, — а обязательно в Германии? У нас не делают?

— Еще лет пять назад на «Сибтяжмаше» сделали бы не хуже, — ответил Петр Андреевич, — и дешевле. Но завод стоит. Такой гигант профукали… Эх…

— Это же в Красноярске! – заметил Кононов. – Рядом совсем. Действительно «эх!».

— Ладно, — махнул рукой Быков, — внесем это в список временно нерешаемых проблем. Пошли дальше…

Дальше Ксюша только и могла, что любоваться высокой плотиной, перегородившей горное ущелье, и сияющим в стороне богатырем-Енисеем, терпеливо ожидающим, когда люди вернутся сюда, чтобы поставить его силушку себе на службу. Темными соснами на горных отрогах, ослепительным небом, птичьими стаями в небе… Но мысль о задвижках и валюте крепко засела у нее в голове.