Операция «Сближение»

Затем шли легковые машины. Сливенский „москвич" с черными[21] номерами, семья из четырех человек ехала в Кюстендил попариться в бане. Шуменская „шкода", черные номера, семейная пара направлялась в гости в столицу, адрес записан. Третьим автомобилем была служебная „волга", последней модели, серого цвета, принадлежавшая Министерству внешней торговли. Персональная тачка генерального директора какого-то там объединения, за рулем сам хозяин, ехал один. Станчев прочел имя, отчество и фамилию и в первый момент ощутил, что подсознание его замерло, буквально на миг, чтобы затем кинуться вдогонку за сознанием. Документы в порядке, но замечено, что в путевом листе не проставлена последняя дата. Машина ехала из Варны, вероятно, через Карнобат.

В этот момент Станчев полушепотом повторил имя генерального директора: Григор Василев Арнаудов… Григор Арнаудов, Григор Арнаудов… Черт, если не двойник, то похоже, что это его соученик по гимназии Гриша, село Верхний Ключ, вторая мужская… Смотри-ка, обрадовался Станчев, больше тридцати лет прошло, совсем о нем забыл. Значит, генеральный…

Он попытался припомнить черты его лица, но перед глазами встала его фигура – высокий, подтянутый, всегда хорошо одет и с приятной улыбкой… В следующее мгновение лицо его исказилось: он ясно увидел себя, распростертого в ногах у девушки на выпускном вечере, посреди танца и под издевательскими взглядами остальной публики. И Григор, подымающий его с пола своими крепкими руками…

Вооруженный информацией, Станчев первым делом отправился на строительную базу. Шофер оказался в рейсе, но, проверив документы, он узнал, что в тот вечер опоздание грузовика было вызвано технической неисправностью, для устранения которой пришлось вызывать техпомощь, что также было подтверждено документально. Станчев просмотрел личное дело водителя. Все в порядке, да и директор замолвил со своей стороны пару ласковых слов о парне. Тем не менее Станчев пригласил директора в машину и подвез его к месту, где они дождались появления грузовика и провели осмотр: никаких видимых следов ударов не было обнаружено. Шофер с недоумением наблюдал за Станчевым, не зная, с какой именно целью явились они с директором. Станчев подошел к нему, и они присели поговорить. Тогда тот ехал с фарами, мотор продолжал барахлить, и он не больно следил за движением и сейчас не помнил, попадалась ли ему белая „лада" с женщиной за рулем, хотя в тот вечер движение не было оживленным – бывают такие часы, когда шоссе внезапно вымирает. Следователь ожидал, что паренек поинтересуется, в чем, собственно, дело, но тот ничего не спросил и, смекнув, что беседа окончена, вскочил в кабину – надо было нагонять упущенное время.

Станчев покинул стройбазу с намерением вернуться на службу и на этот раз уж непременно наведаться к начальству, но затем поразмыслил и решил заскочить в придорожное кафе, где заказал минеральную воду, достал записки старшины из КПП и уставился в них. Проверка с грузовиком ничего не дала, к тому же на поляне не было обнаружено следов тяжелого автомобиля, а уничтожить их очень трудно. Он снова пробежал глазами записи. Грузовик из Бургаса исключался по тем же причинам – если плясать от следов, конечно. Оставались легковые автомобили. Так же, как грузовики, все три машины двигались в противоположном направлении, не совпадавшим с направлением движения Кушевой. Логичнее было бы искать машины, ехавшие в одну с ней сторону, но о таковых не было никаких сведений. Пока что шиш, Коля, шиш…

Станчев сопоставил замеченное время. Машины проезжали пункт с интервалом от десяти до пятнадцати минут – и вправду, слабое движение, первым был рефрижератор, за ним шли „москвич" и грузовик, затем шуменская „шкода". Последней – к половине десятого – была остановлена „волга" Арнаудова.

Григор Арнаудов, Гриша из Верхнего Ключа – ты смотри… Он находился по делам службы на побережье, возвращался в Софию. Сам был за рулем. Сам, повторил про себя Станчев, это интересно, хотя многие начальники его ранга, особенно те, что помоложе, предпочитают сами вертеть баранку – в этом проявляется хозяйственность, демократичность и современный стиль, и в то же время чувствуешь себя свободнее, подальше от чужого глаза… Гриша был красавцем, школьницы сходили по нему с ума, наверно, и сейчас кружит голову чужим женам… Оставаясь верным себе, Станчев поправился: как он может так безапелляционно судить, если не видал его сто лет… Единственное, что бросалось в глаза с самого начала, – непроставленная последняя дата в путевом листе. Станчев заглянул в записи. И вправду, если заполнил все остальное, то почему пропустил последнюю дату – из-за рассеянности? Довольно странно.