Операция «Странник». Тетралогия (СИ)

— Эмпатий имеет в виду другое. У нас, землян, звездолёты — просто куски высокотехнологичного железа, они неразумны. Ну и, к тому же, животных в качестве средств передвижения мы давно уже не используем.

Собеседница возмущённо выкрикнула:

— Я не животное! Нас возвели в разумные два миллиарда лет назад. Вас, землян, тогда ещё не было вовсе. И не смей больше так называть меня. Иначе… иначе… Я… я… Иначе я откажусь от своей миссии!

Андрей растерялся, не зная, что сказать.

«Чёртовы бабы!, — подумал он. — Ещё психанёт, и выбросит нас в космос».

— Извини, я не хотел тебя задеть.

— Вот ещё!, — презрительно воскликнула женщина-звездолёт. — Я и не обижалась! На дикарей не обижаюсь! У нас за миллиарды лет вообще никаких чувств не осталось. Чувства никому не нужны. Только холодный расчёт!

«Ну да, чувств не осталось!», — усмехнулся про себя майор.

— Холодный расчёт так холодный расчёт, — произнёс он. — Это даже хорошо для холодного космоса. Тут, и правда, чувства ни к чему. Лучше не нервничать! Не нервничай!

— Я абсолютно спокойна!, — взвизгнули громкоговорители. — И мои нервы нисколько не задело то, что ты считаешь меня животным.

— Спокойствие в нашем деле важнее всего. Я не считаю тебя животным!

— А мне очень интересно, откуда взялся живой и разумный звездолёт, — сказал Шахназаров. — У нас таких не бывает.

По экрану пробежалась волна огоньков. Потом что-то блямкнуло, и еле слышный электронный писк, раздававшийся из внутренностей пульта, затих.

— Диагностика завершена. Сейчас я займусь ремонтом. На это уйдёт не более получаса.

— А поговорить с нами не хотите?, — поинтересовался Прошин.

— О чём? О чём мне с дикарями говорить?

— Мне тоже интересно, узнать о вас. Откуда вы взялись, о вашей истории узнать.

— Обо мне?, — Мира помолчала и продолжила. — Я родилась тогда, когда жизнь на вашей планете только зародилась. Я себя считаю живой и разумной. Те, кто способствовал моему рождению, называли меня механосом. Механо Сапиенс звали нас наши создатели, если перевести на ваш язык. Я — неживая разумная материя. Но раз уж я умею мыслить, то я живу.

— Хорошо сохранилась для такого возраста!, — сказал эмпат.

— Я самообновляемая система. Каждая деталь, пришедшая в негодность, синтезируется и меняется.

— А кто были ваши создатели?

— Такие же, как вы. Люди!, — внезапно голос стал жёстким, и механос почти истерично добавила: — Но не подумайте, что я считаю вас или подобных вам богами! Вы всего лишь те, кто помог нам родиться. Вы слабы, вы немощны и глупы. Мои создатели уничтожили сами себя, их больше нет, а я всё ещё существую! Я выше вас!

— Искусственный интеллект!, — догадался Прошин.

— Бортовая система!, — добавил сержант.

— Разум!, — гневно выкрикнула Мира. — Полноценный разум! Ненавижу расистов и шовинистов!

— Даже и не думали тебя унижать!, — майор на всякий случай открестился от слов товарищей. — И вообще, я люблю негров и индусов, так что с расизмом и шовинизмом — не ко мне.

— А у меня бабушка таджичка, — зачем-то добавил Егор.

Механос сменила гнев на милость, она очень быстро отошла, как и любая женщина.

— Я сохранила память последних людей империи Сенай, которые находились на моём борту или с которыми мне так или иначе приходилось контактировать. Если вам интересно узнать, что происходило на заре всех галактик, то я предоставлю вам такую возможность. Разумеется, когда для этого найдётся подходящее время. А пока мне надо работать.

Она занялась ремонтом. Что-то гудело в отдалённых отсеках, корпус иногда подрагивал. По пульту пробегали всполохи весёленьких огоньков, на мгновение оживляя обстановку.

— А пока идёт ремонт, за нами не возобновится погоня?, — спросил сержант.

— Они тоже неисправны, — подметил Глыба, разглядывая массивную тушу «Геликона» висевшую над Тихим океаном.

Прошин положил руки на пульт и задумчиво провёл пальцем по ряду кнопок.

— Эмпатий, ручки-то при себе держи!, — рявкнул Андрей. — Ещё не дай бог нажмёшь не на ту кнопку.

Эмпат убрал руки с пульта и спросил:

— Скажите, а что будет потом… ну, когда вы вернёте архив?

Командир промолчал. За него ответила механос:

— Что вы сами захотите, то и будет. Вы можете остаться на планете Истир. Или я верну вас назад.

— Однозначно домой, — сказал майор. — Я хочу жить на Земле. Ну и у меня там дочка.

— Я тоже так думаю…, — согласился лейтенант. — Но… нам тогда придётся скрываться до конца жизни. Мы же там вне закона!

— Что-нибудь придумаем, — успокоил его старший товарищ.

Пульт ожил и замерцал яркими цветами. Мира довольным тоном возвестила:

— Внимание… Ремонт завершён, скоро мы двинемся дальше. Я совершу гиперпрыжок, и мы окажемся там, где и должны быть, на орбите планеты Истир, у колыбели всех цивилизаций. Будьте готовы. Запускаю вероятностный нуль-генератор.

Слабо завибрировал пол, и звездолёт совершил прыжок через нуль-пространство. Звёзды на холстах экранов перемешались, смазались, словно художник взял да и закрасил их разными красками. Спустя несколько секунд мельтешение прекратилось, и звёзды выстроились в чужие, незнакомые созвездия.

— Где мы сейчас находимся?, — осведомился Глыба.