Операция «Танненберг»

Упряжки поравнялись и шли ноздря в ноздрю.

Немцы очухались. Несколько тевтонских всадников уже скакали наперерез. Мчались вдогонку два «Цундаппа». Прыгал на ухабах и рытвинах крытый брезентом грузовик. И беглецы, и преследователи проносились мимо порохового склада. Как раз туда смотрели сейчас стволы риболды. Хороший момент! Упускать такой не стоит.

— Эх, тачанка-растачанка! — с яростным весельем, во все горло, проорал Бурцев.

И ткнул факелом в запальные отверстия «органа смерти».

Дружно пыхнули двенадцать стволов. Рухнули на полном скаку два всадника. Но не им предназначался этот залп. Хоть одна раскаленная картечина, да должна была бы залететь…

Залетела!

В пороховой схрон тевтонской артиллерии!

Взрыв. Взрывище.

Грохот. Грохотище.

Огонь и клубы черного дыма.

И куски дерева, и искры, дождем сыплющиеся с неба.

Тевтонов и эсэсовцев, оказавшихся поблизости, разметало как игрушечных солдатиков.

А коней беглецов подхлестнуло лучше любой плети.

Обе телеги мигом оказались у ворот.

Первой, словно выброшенная вперед реактивной тягой, неслась «повозка войны» с дымящимися стволами тотеноргела. За ней грохотала телега с «чесноком».

Ударил пулеметы с вышек над кратером раскопа. Застрекотали автоматы. Засвистели арбалетные болты. Немцы поняли: добыча уходила. А упускать добычу немцы не собирались. Может, на этот счет тоже имелся приказ бригаденфюрера. А может, приказы уже отдавали другие командиры.

Только стрелять немцам приходилось вслепую — густой дым над пороховым складом непроглядной завесой прикрыл беглецов.

Сухо стукнула в деревянный борт повозки пуля. Еще одна оцарапала плечо Гавриле. Звякнул об «орган смерти» арбалетный болт…

Поздно! Вот они, ворота! Близко уже!

— Кидай «чеснок»! — крикнул Бурцев.

Джеймс и дядька Адам опрокинули тяжелый короб с колючим железом.

А большего и не требовалось.

Тряская скачка сделала свое дело: с задней повозки посыпались заточенные «ежи», закрывая проход.

Какой-то отчаянный кнехт из привратной стражи забежал вперед и прыгнул перед лошадьми Збыслава, пытаясь перехватить, остановить, задержать.

Куда там! Вцепившегося в упряжь смельчака протащило с полдюжины метров, бросило оземь, растоптало, раздавило… Колеса переехали по стеганной черной куртке.

Следом пронеслась вторая повозка, разбрасывая заточенные кусочки металла, щедро засеивая пространство позади железным «чесночком».

Глава 67

Уже на выезде одну лошадь из второй упряжки все же задело пулей. Уцелевшие, хрипя и фыркая, поволокли несчастное животное за собой. Ход замедлился. Ненадолго, впрочем. Джеймс взмахнул ножом. Обвисли обрезанные ремни. Зычно гикнул и хлестнул вожжами Гаврила. Повозка понеслась дальше.

Брошенная лошадь осталась лежать поперек дороги. Ржет — жалобно, будто человек. Порывается встать и не может уже.

Что ж, будет еще одно препятствие…

А из дыма к воротам бежали, скакали, ехали… Кнехты, тевтонские рыцари, эсэсовцы цайткоманды.

Но у ворот немцам пришлось резко сбавить темп.

Три конных орденских брата влетели в россыпи «чеснока» и рухнули на полном скаку. Ругаясь, откатились от бьющихся на земле коней — покалеченных, не годных больше ни к бою, ни к скачке, ни к работе.

Заорали, пропоров ноги, двое пеших кнехтов.

Осел на спущенных шинах, вильнул в сторону и перевернулся не притормозивший вовремя «Цундапп».

Ворота были узкой горловиной, которую ни обойти, ни объехать. И горловина эта оказалась запечатаной.

Кто-то лез через тын. Тевтонские рыцари и эсэсовские офицеры орали, гоня кнехтов на уборку «чеснока». Но шипастых гостинцев было слишком много, и расчистка дороги затягивалась.

На помощь ехал гусеничный тягач, который мог бы смять «чесночиные» жала и проложить дорогу. Или развалить частокол, проделав в бревенчатой стене новый проход. Но тягач — медлителен. А беглецы — далеко.

Беглецы уже скрылись за поворотом. И останавливаться не собирались.

Они задержались только у заставы. Ненадолго совсем — покидать в повозки трофейное оружие, посадить Аделаиду и Ядвигу, положить на соломенную подстилку Скирва с отбитыми потрохами, перегородить за собой дорогу бревном.

Дальше скакали в сопровождении всадников. Впереди головным дозором неслись Бурангул с луком, Сыма Цзян со «шмайсером» и Вальтер с арбалетом.

Возле повозок бежали на привязи запасные кони. На тот случай, если вдруг придется бросать повозки и сворачивать в лес. На самый крайний случай.

Сразу за заставой, где начинался путаный лабиринт окольных дорожек и тропок, они свернули с главного тракта на неприметный проселок: так затеряться легче. И еще раз свернули. И еще, и еще… Благо, немцы, ударными темпами обживающие Взгужевежевское урочище, наоставляли вокруг уйму следов-то. Всяких разных — от гусениц, колес и копыт. Авось, теперь сами запутаются.

И правда, погоня вроде отстала. А может, и не было настоящей погони-то. У германцев сейчас других забот хватает. Смерть фашистского бригаденфюрера. Смерть тевтонского маршала…

Коням позволили сбавить темп. Пусть отдохнут…