Операция "Трест"

дит в большинстве интеллигенция и так называемая мелкобуржуазная среда, а каждая из моих бомб содержит около 270мелких осколков. Не то чтобы мне стало жаль публики, мягкостью я особой не отличаюсь, но боялся, что впечатление от такого акта получится как раз обратное тому, на которое мы рассчитывали. К тому же Толя — слишком ничтожная величина, хотя и подлая. Будь это Бухарин, Сталин или Менжинский

— тогда другое дело. Стрелять из револьвера

— было мало вероятности попасть издалека, да и помешали бы целиться, охрана торчала все же солидная. На следующий день продолжали розыски Бухарина. В кое-какие учреждения (например, редакции газет) можно даже заходить, но попадаете как раз в те помещения, где он, конечно, не появляется. Все время приходится работать вслепую, и до тех пор, пока у нас не будет там осведомителей-наводчиков, это так и будет. Дело оказалось не так легковыполнимым, как я предполагал, нужна долгая, упорная и тщательная подготовка и гораздо больше людей.

Видя безуспешность своих попыток в этом направлении, я решил предпринять что-либо другое. Оставалось действовать снаружи, через окна. Три таких места были мною уже на всякий случай намечены. Пятнадцатого июня мы закончили все приготовления, произвели разведку. Объектом было здание МОПРа на Воронцовом Поле, где живут иностранные коммунисты, бежавшие в СССР. Предполагалось использовать автомобиль (я нашел способ добыть такой без шума в любое время), дабы сразу замести следы: я брал на себя заняться охраной, а Могилевич, вбежав во двор, должен был бросить все шесть бомб в разные окна одновременно, когда я начну стрелять сторожей. Но покушение не состоялось. Побывавшие под дождем в лесу капсюли, хотя и залитые парафином, не выдержали и отсырели.

Мы давно знали, что в ГПУ сидят не дураки, а энергичные и умные люди, пусть прохвосты, но тем не менее знающие свое дело, умеющие и нападать, и защищаться. Даже без поездки в Москву заранее можно было знать, что после прошлогоднего покушения меры охраны ими приняты.