Опередить дьявола

— Вы, дружище. Его интересуете вы. Он проявляет интерес к родителям.

62

Джэнис Костелло сидела за широким деревянным столом в огромной кухне своей сестры. Она провела здесь большую часть дня, после того как Ник увела ее, замерзающую, из сада. Перед ней периодически возникали кружки с чаем и какая-то еда, откуда-то приплыла бутылка бренди. Она ни к чему не притронулась. Все казалось ей нереальным. Созданным для кого-то другого. Как будто существовал невидимый барьер, за которым повседневные вещи — вроде тарелок, и ложек, и свечей, и картофелечисток — предназначались исключительно для счастливых людей. Не для таких, как она. День тянулся бесконечно. Около четырех словно из ниоткуда возник Кори. Вошел в комнату и остановился в дверях.

— Джэнис, — только и сказал он. — Джэнис?

Она не ответила. Даже смотреть в его сторону было выше ее сил, и в конце концов он ушел. Она не поинтересовалась куда. Просто сидела, обхватив себя руками, с плюшевым кроликом Джаспером под мышкой.

Она пыталась воскресить в памяти последние минуты, проведенные с Эмили. Они лежали в одной кровати, это точно, но она не могла припомнить, лежала ли она на боку, обнимая дочь, или на спине, обхватив ее рукой, а может, — эта мысль была непереносима, — она вообще уснула, повернувшись к Эмили спиной. Но неприглядная правда заключалась в том, что после бутылочки игристого Джэнис скорее думала про Пола Проди, который спал на выдвижной софе в гостиной, вместо того чтобы держать в своих объятиях Эмили, всей грудью вдыхая ее запахи. И вот она цеплялась за память, тянулась к ней, как выбившийся из сил пловец тянется к берегу. Стремилась ухватиться за последнюю ниточку, связывавшую ее с дочерью. Запах волос, теплоту дыхания.

Джэнис уронила голову на стол. Эмили. По телу пробежала судорога. Возникло непреодолимое желание биться лбом о стену. Проткнуть себя насквозь. Вырубить мозг. Она крепко зажмурилась. Попробовала сосредоточиться на практических вещах. Вспомнить галерею лиц, прошедших мимо нее во время ремонта дома. Эмили была в восторге от рабочих: они разрешали ей залезать на свои стремянки, совать нос в их ящички с инструментами и ланч-боксы, рассматривать их бутерброды в целлофане и пакетики с хрустящим картофелем. Джэнис пыталась разглядеть среди них Муна, увидеть его стоящим в кухне, возле стойки, с кружкой чая. Не получалось.

— Джэнис, дорогая?

Она вскинула голову. На пороге стояла Ник, одной рукой приподняв сзади свои рыжие волосы, а другой массируя шею.

— А? — Лицо Джэнис превратилось в ледяную маску. Она при всем желании не смогла бы придать ему живое выражение. — Что? Что-нибудь случилось?

— Ничего. Новостей нет. Но нам надо поговорить. Детектив Кэффри хочет, чтобы я задала вам несколько вопросов.

Джэнис положила на стол руки, безликие обрубки мяса, и отодвинулась на стуле. Медленно, как деревянная, встала. Я похожа на марионетку, подумала она: ноги-тумбы, руки оттопырены. Она прошаркала в просторную чопорную гостиную — камин в углу потух, большие уютные кресла словно застыли в ожидании, запах дымка витает в воздухе. Она тяжело опустилась на диван. Из другого конца коттеджа доносились звуки телевизора. Наверное, его смотрят сестра с мужем, а звук сделали погромче, чтобы, когда они произносят «Эмили», она, Джэнис, не услышала. А то еще закричит, да так, что затрясутся и полопаются оконные стекла.

Ник зажгла маленькую настольную лампу и села напротив.

— Джэнис… — начала она.

— Не надо, Ник. Я знаю, что вы собираетесь сказать.

— Что же?

— Дело не в Эмили, так? Дело в нас. Он интересуется нами, правильно? Мной и Кори. А Эмили тут ни при чем. Я сама сообразила. — Она постучала пальцем по лбу. — Ник, мой мозг работает без передышки, собирая все воедино. У меня есть вся информация от добросовестной, но не слишком эффективной полиции. Я все сопоставила, сложила два и два, и получилось десять. Дело в нас.

В Кори и во мне. В Джонатане Брэдли и его жене. В Блантах, в Грэмах. Во взрослых. А теперь и полиция так считает. Правильно?

Ник сложила руки, одну поверх другой. Плечи ее опустились, голова поникла.

— Вы хорошо соображаете, Джэнис. Очень хорошо.

Джэнис сидела неподвижно, уставясь на макушку Ник. В дальнем конце дома раздались приветственные крики из телевизора. Мимо проехала машина, на мгновенье высветив фарами одиноко стоящую мебель. Джэнис подумала о детективе Кэффри, не так давно сидевшем подле нее на скамейке. Подумала о записной книжке, в которой он что-то там нацарапал синей шариковой ручкой. От этой записной книжки ей сделалось тошно. Жалкий квадратик из картона и бумаги — единственная зацепка в надежде вернуть ей Эмили.

— Ник, — заговорила она после долгого молчания. — Вы мне нравитесь. Правда, нравитесь. Но вашим оперативным силам я не доверяю. Насколько я могу о них судить.

Ник подняла голову. Бледная, глаза ввалились от усталости.