Читаем Опередить себя полностью

Опередить себя

Однако я была счастлива и у меня были все, кто нужны, именно там, в 2001-ом. Значит, мне необходимо попасть туда обратно.

Оба раза моё путешествие во времени состоялось в момент аварии на автомобиле на одном и том же участке дороги, наверняка, это можно устроить и ещё раз, отправившись туда. А если не сработает, то, ну что ж, в любом случае не вижу больше смысла моего существования…

Я вылезла из кровати и, собравшись, сначала схватила ключи от своей машины. Но потом я обнаружила в коридоре ключи от папиного автомобиля – видимо, он поехал вместе с Мэтом на его машине, собираясь от аэропорта взять такси, – и подумала, что для подтверждения закономерности лучше поехать на нём.

«Когда ты хочешь умереть, когда тебя разрывает от боли…» – пел из моего смартфона через колонки автомобиля Том Чаплин^[10]. Неожиданно эта некогда любимая песня начала меня бесить, я выключила телефон вовсе и ехала в полной тишине.

До кладбища, на котором находилась могила мамы, я доехала не больше чем за шесть часов, хотя расстояние было около тысячи километров.

Я резко развернулась на встречную полосу и затормозила. С другой стороны дороги напротив кладбища протекала небольшая речушка. Я вышла из машины, и, подойдя ближе к берегу, выбросила в воду мой смартфон, экран которого я так и не поменяла. Всё равно теперь не понадобится.

После этого, обходя автомобиль спереди, чтобы вернуться за руль и довести до конца поставленную задачу, я неожиданно для себя начала плакать навзрыд, оперевшись на капот. Только сейчас я подумала о том, что будет с моим отцом. Сегодня его дочь либо бесследно исчезнет, либо погибнет. Я не хотела разбивать ему сердце очередной потерей, но не видела иного выхода.

Когда я немного успокоилась, я бросила взгляд в направлении, куда мне предстояло сейчас снова ехать, и увидела приближающуюся серебристую машину Мэта.

– Айми, что ты делаешь? – крикнул он, выскочив из автомобиля и подбегая ко мне.

– Я… Я хотела… обратно… на девятнадцать лет назад, – снова зарыдала я. – К тебе… чтобы быть с тобой.

Мэт обнял меня так сильно, что громкость моей истерики почти полностью заглушилась об его грудь и я еле могла теперь дышать.

Через несколько минут, когда я затихла, он отпустил меня, схватил ладонями моё лицо и начал целовать его.

– Ты нужна мне здесь и сейчас. Слышишь? – повторял при этом он.

– Почему ты вообще тут? – всхлипнула я.

– Я почти сел в самолёт и понял, что совершил ошибку, – сказал он, не отпуская моего лица. – Всё то время, пока ты взрослела, я смотрел в твои глаза и не мог понять, почему мне так больно в эти моменты. Я боялся признаться себе, что смог полюбить тебя, не потому что видел в твоих чертах девушку, которую встретил и потерял много лет назад, и что это не только родственные чувства. Я просто идиот.

Мэт задумчиво замолчал, прижавшись подбородком к моей макушке, но потом, видимо, понял, что так и не ответил, как оказался здесь, и добавил:

– Дома я тебя не обнаружил, дозвониться не смог, но твой смартфон всё ещё был подключён к моему аккаунту, и по последнему его местоположению, я понял, что ты поехала сюда.

– А как же работа? – спросила я, вырываясь из его рук и думая о том, что, не улетев, он мог совершить куда большую ошибку.

– Я соврал насчёт неё. Хотел сбежать, особенно услышав, что ты собираешься приехать учиться сюда. Чтобы быть подальше от тебя и не подвергать себя искушению. В итоге, думаю, смог бы и работу какую-нибудь найти там, куда собирался…

После этих слов я на пару секунд впала в ступор, а потом начала колотить Мэта кулаками в грудь. Он просто стоял и терпел это, будто согласился понести наказание.

Я прекратила и, продолжая держать сжатые ладони на его груди, с грустью произнесла:

– Откуда мне знать, что ты снова не передумаешь?

– Больше никогда… – произнёс вполголоса Мэт, опять обхватив моё лицо ладонями и с нежностью глядя прямо в глаза, его губы осторожно коснулись моих.

В этот момент я почувствовала, что со мной был Тео. И со мной был Мэт, которому всё-таки теперь предстоял разговор с моим отцом о наших отношениях. Не представляю, как мы сможем ему всё объяснить и скажем ли всю правду. Но сейчас это было слишком неважно.