Оплот добродетели

Она только не удержалась и потрогала ее.

И руку спрятала.

А спина напряглась. И расслабилась. И только Кахрай посмотрел с легким упреком, будто напоминая, что не время сейчас.

Правда, когда оно будет, это время?

– Произошло… не знаю… сбой этот… Ник клялся, что координаты верные. Мы не первый год на маршруте. Да и искин хороший. Все дерьмо в последнее время суют, но искин еще хороший. С набранным опытом, – плечи капитана поникли, и Лотте даже стало жаль его, такого несчастного и брошенного своей командой. – Нас выкинуло в этой глуши… и мы… мы просто подумали, что точка гуляет. Случается такое. А вы вообще кто такие?

И посмотрел почему-то на Лотту.

– Владельцы корабля, – сказала она, взяв Кахрая под руку. Вместе с ним владеть нынешним кораблем было как-то… безопаснее, что ли?

А то капитан смотрит недобро.

– Новые, – уточнила Лотта на всякий случай.

– А…

– Решила изнутри посмотреть, так сказать…

– И как? – капитан был мрачен.

– Скажем так… я ожидала большего.

– Кто подсказал уходить? – Кахрай перевел разговор в нужное русло.

– Тирсон… наш медик… сказал, что его кузина…

Лотта с Кахраем переглянулись. Кузина? Родство не настолько близкое, чтобы можно было проверить. Но… но кузина в шлюп не садилась.

И внутри ее не было.

Лотта точно помнит момент активации. Шлюп был законсервирован, как и положено по протоколу. Стало быть, внутри пусто, но тогда какой смысл?

– Спросим, – пообещал Кахрай тоном, который не оставлял сомнений, что и вправду спросит. А потом он похлопал капитана по плечу и сказал: – А ты на мостик иди. Кого еще вызвать можешь? Кто вообще ушел?

Двадцать семь человек.

Основной экипаж, включая дубль-навигатора и штурмана, которые оказались на мостике, хотя была не их смена.

– Так… мало кого… а… какая теперь разница?! – голос капитана сорвался. – Вы что, не понимаете? Мы летим в бездну! Мы все…

– Успокойся, – когда Кахрай говорил таким тоном, хотелось не успокоиться, а упокоиться. И кажется, не только Лотте, ибо капитан заткнулся. – Во-первых, до бездны еще долететь надо. А во-вторых… Лотта, скажи, с точки зрения финансовой логики имеет смысл корабль в бездну посылать?

– Нет.

– И объясни этому недоумку, пожалуйста.

На недоумка капитан, кажется, обиделся.

– Потому что резонанса не будет. Объявят о катастрофе, и только. А им чума нужна. И где-нибудь поближе к мирам первого кольца. Так оно драматичнее. А чем больше драмы, тем легче люди расстаются с деньгами.

Вакцина же, которой будет мало, поскольку ни один завод не способен производить ее в нужном объеме, попадет на рынок, а дальше…

Лотте не хотелось думать о том, что будет дальше.

– Возвращайтесь на мостик, – попросила она. – Пожалуйста. И… кажется, я знаю, где взять навигатора. Или хотя бы человека, который понимает в звездах.

Тойтек поглядывал на Алину искоса.

Корабельная лаборатория, как и следовало ожидать, оказалась вовсе даже не лабораторией, а скорее тесной комнатушкой, выделенной по остаточному принципу. В ней соорудили полки, с трудом, но вместили стол, на который водрузили центрифугу. Левую стену занимал шкаф с посудой, покрытой толстым слоем пыли. А следовательно, фильтры в шкафу и пылепоглотители включать не стали.

К чему расходовать зря?

Видно было, что, если лаборатория и использовалась, то крайне редко. Некоторые приборы устарели, причем не только морально, но и физически. Вот этому низкочастотному излучателю самое место в музее, а главное, хороший экземпляр, практически новый.

Раритетный.

Тойтек даже почувствовал, как руки зачесались от желания переставить излучатель куда-нибудь, в место тихое, спокойное, к примеру, в собственную каюту. Правда, зуд усилился, а на ладони появилось бледное пока пятно. Все верно. Иммунная система Тойтека и без того угнетена, следовательно, симптомы должны проявиться раньше, чем у остальных.

Он потер ладонь о брюки, унимая зуд.

Лекарство… если получится, он войдет в историю. Если нет, тоже войдет, но совсем не так, как хотелось бы… и все зависит от скорости в том числе.

Алина чихнула.

И потерла нос рукой.

– И бсе-таки бы ошибаетесь, – произнесла она с очаровательной гнусавостью. А Тойтек подумал, что у него впервые появилась возможность наблюдать за развитием болезни на человеке.

– Посмотрим, – Тойтек потер руки и велел: – Раздевайтесь.

– Што?

– В капсулу…

Медицинский отсек располагался рядом с лабораторией и, в отличие от последней, был в достаточной мере просторен, чтобы уместить и шкафы, и капсулы. За тонкой перегородкой имелась приемная в успокаивающе-зеленых тонах, которые, правда, совершенно не успокаивали. А за второй дверью обнаружился зал с теми самыми двумя сотнями реанимационных капсул с возможностью тонкого воздействия и погружения в анабиоз.

Попробовать придется.

Но для начала капсулы нужно будет вывести из спящего состояния, что тоже займет время.

– Вы… не могли бы… – Тойтек вдруг несколько смутился, не зная, как более внятно сформулировать просьбу. Недавняя эйфория сменилась нужной сосредоточенностью, вот только слов не хватало.