Ополченец (СИ)

Будь колдун бодрым и свежим — он, скорее всего, даже не оглянулся бы. Но мы успели его изрядно потрепать. И мой Удар свалил тварь.

Я догнал колдуна и рубанул мечом. Отсечённую голову пнул в сторону — не позволив шаловливым ручкам притянуть её обратно. Между горящих ненавистным огнём глаз вонзил меч. И держал его до тех пор, пока глаза не потухли.

Ударило.

Ух, как ударило, я аж покачнулся! Пятнадцать родий в один присест — это тебе не мышь чихнула. Привалился к стенке тоннеля. Для того, чтобы почувствовать, как сверху сыплется земля. Подземный ход, кажется, собирался вот-вот обрушиться.

Я сунул меч в ножны. Одной рукой подхватил обезглавленное тело колдуна, другой — его башку. Крыса-то из бездонного болота, допустим, всплыла. А вот всплывёт ли засыпанный землёй колдун — тут у меня серьёзные сомнения. Лучше подстраховаться.

Охотники выдернули меня из подземелья вовремя. Через секунду подземный ход обрушился. Изба просела и накренилась. Мы спешно бросились на выход.

Земляна была ещё без сознания, но выглядела получше. Возле неё хлопотал Захар. Егора мы положили рядом. Прохор скастовал исцеляющий знак над ним, Терентий — над Земляной. А я швырнул Красным Петухом в то, что осталось от колдуна.

Пятнадцать костей. Нижняя граница. Жиденький попался колдун, повезло. Будь он покрепче — не факт, что всё так хорошо закончилось бы.

Сейчас охотники выглядели довольными. Земляна и Егор приходили в себя, прочие предвкушали делёж хабара. Удачный рейд, что и говорить. Помимо тех четырёх костей, что я обещал, получили ещё по пять сверху. Да и я по итогу — в плюсе. После того, как тридцать две кости раздам охотникам, аж двадцать семь останется. И родии получил, целых пятнадцать. С теми, что в загашнике — двадцать. Вернусь домой — подумаю, куда пристроить. В общем, удачный рейд.

— Вы как? — я присел на корточки рядом с Егором и Земляной.

— Бывало хуже, — махнул рукой Егор.

Земляна кивнула, соглашаясь.

— Идти сможете? — я подал руку Земляне.

Та ухватилась, поднялась на ноги. Улыбнулась:

— А не смогу — понесёшь?

Прохор поднял Егора.

Земляна улыбалась и держалась за мою руку. И в глаза смотрела так, что…

— Мяу!

Да чтоб тебя.

Я посмотрел на кота.

— Ты, животное. Ты вообще знаешь, что такое приватность? Небось, как сам, так чуть что — сразу в инвиз. А как у меня личная жизнь вот-вот наладится…

— Мяу, — категорически оборвал кот.

И взбежал на покосившееся крыльцо избы.

Она уже совсем завалилась на бок. С крыши осыпалась солома, из печной трубы вывалились кирпичи.

— То есть, колдун меня не убил, в подземелье не засыпало — теперь предлагаешь по аварийному зданию полазить? Нет! Не откажусь.

Я пошёл к избе.

Потолковать-то с колдуном не получилось. Обстановка не располагала, да и времени не было. Значит, нужно осмотреть то, что от него осталось. Ничто не расскажет о человеке так хорошо, как личные папки. Известный факт. И неважно, что оно как бы не совсем человек.

Егор пошёл было за мной, но я остановил.

— Не надо. Изба того гляди рухнет. Хватит меня одного.

Кот скользнул в избу первым, я за ним.

Порадовало то, что осматривать тут было почти нечего. Покосившаяся печь — она же, судя по всему, кровать. Стол. Стул. По полу были рассыпаны книги — до того, как изба начала падать, они лежали на столе. Я собрал всё, что рассыпалось, включая рукодельный блокнот в кожаном переплёте. Сдаётся мне, если мы где и найдём заклинания, то здесь.

Собрал так же мешочки с чем-то, связки каких-то трав и с десяток амулетов. Отдам Захарке, пусть разбирается. А больше в избе брать было вроде и нечего.

Я, нагруженный поклажей, двинулся к двери.

— Мяу!

Кот оказался на пороге, загородив мне выход.

— Что? Не всё собрал?

— Мяу.

Хм-м.

Я ещё раз обвёл взглядом единственную комнату. Вроде ничего не упустил. В подполе, если что-то и было — погребено под землей. Да и не было там ничего, кроме подземного хода, я же видел. И на чердаке тоже пусто.

— Нету тут ничего. Пойдём.

— Мяу!

Вот же скотина настойчивая.

— Да где, блин?

Кот одним прыжком взлетел на печь. А с неё спрыгнул на печную… заслонку? Задвижку? Чёрт знает, как называется. В общем, такая штука, которую, когда топишь печь, полагается выдвинуть, а как огонь прогорит — задвинуть.

Я подошёл к печи.

— Чего?

— Мяу, — кот спрыгнул с заслонки на пол.

И улёгся, положив голову на вытянутые лапы. Дескать, я сделал всё, что мог, дальше сам.

Я потянул заслонку на себя. За двадцать лет паралича устройство печи типа «русская» успел изучить досконально. Как должны выглядеть заслонки, представлял гораздо лучше, чем мне бы хотелось. И сейчас понял, что взялся за нечто, напоминающее заслонку разве что издали. Вытащил эту штуку целиком.

Обычная заслонка — это чёрный от копоти металлический прямоугольник с отверстием на краю, чтобы удобно было браться рукой. Плоский, миллиметров пять в толщину.

То, что я вытащил, представляло собой неправильную вытянутую трапецию. Толщиной сантиметра полтора. С рваными, будто оплавленными краями. И — вес. Они тут что, алюминий добывать научились? Хотя, если штуку пихают в русскую печь, скорее о титане задумаешься…