Опомнись, Филомена!

На слове «раздеть» я дернулась и замычала.

– Она приходит в себя.

Голос принадлежал толстячку в белой хламиде. Он, встретив мой взгляд, низко поклонился. Я кивнула в ответ и, опершись на руки, села. Мы были в спальне, похожей на внутренности жемчужной раковины. У одра, кроме лекаря, стояли также синьор Артуро с блокнотом наперевес и тишайший Муэрто.

– Раз все живы, – сообщил последний, – моего присутствия не требуется. Артуро, дружище, распорядись тут без меня, и пусть она будет готова к восьми. Как только выстрелят фейерверки, поставь ее справа от лестницы Гигантов, и пусть она медленно и размеренно прошествует к трону.

И, развернувшись на золотых каблуках, дож пошел к двери.

– Нет, постой… – Он замер. – Дай ей блокнот, пусть она напишет, что за странная саламандра бегает за ней и жжет огнем из-под хвоста наших слуг.

Я посмотрела на блокнот.

Чезаре добавил с нажимом:

– И куда эта тварь, я, разумеется, имею в виду треклятую ящерицу, а не дражайшую супругу, делась?

Прислонившись спиной к изголовью, я каллиграфическим почерком вывела направление, куда немедленно следовало устремиться дражайшему супругу, по моему скромному мнению. У меня пять братьев, ваша серенити, уж таких словечек у меня изрядно.

Тишайший Муэрте угадал слово с трех букв и хмыкнул:

– Подожди ночи, шалунья, и мы вместе…

Он многозначительно умолк, и все присутствующие, кроме стронцо Чезаре, покраснели.

– Я верю в тебя, Артуро! – сказал дож, потрясая перед грудью сомкнутыми ладонями. – Дружище, ты справишься.

И сапожищи его отбили удаляющуюся дробь по паркету.

– Ванна, дражайшая донна? – спросил, справившись со смущением, лекарь.

Я покачала головой, вырвала из блокнота лист с гадостями и написала на новом:

«Любезный профессоре, благодарю вас за заботу. Не смею более задерживать…»

Когда старичок ушел, я обратилась к Артуро:

«Таз с водой, пожалуйста, и трубочки для мыльных пузырей».

Помощник выглянул из спальни, отдал приказ, и через пару минут у меня был таз и ворох соломинок.

«Спасибо, – написала я. – Который сейчас час?»

– Почти пять.

«Разбудите меня не позднее семи вечера. Пусть ванна и платье будут уже готовы».

– Как прикажете, – кивнул Артуро. – Вам придется сначала несколько часов сидеть подле его безмятежности на троне, а после – за столом во время банкета почти до полуночи. Дона Филомена, вам хватит на это сил?

Я уверенно кивнула. Помощник удалился.

Мне просто нужно попить и поспать, и я справлюсь со всем. О разводе подумаю завтра или во время банкета. Сейчас нужно позаботиться о теле.

Я вставила в нос две соломинки и опустила их в таз, потягивая воду. Ощущения были неприятными, но не смертельными.

Что там стронцо Чезаре говорил о Чикко? Она сбежала? Малышка прячется от чужих. Не дается им в руки. Надеюсь, она найдется, очень надеюсь.

Сквозь подступающую дрему мне показалось, что саламандра юркнула ко мне на постель, пробежалась по волосам, скользнула к лицу и распласталась своим мятно-прохладным тельцем поверх фарфоровой нашлепки.

Губы покалывало, но у меня не осталось сил даже на то, чтоб поднять руку. Я лежала на спине и смотрела на резвящихся на потолке херувимов. Каждый из них был похож на Мауру да Риальто, поэтому, когда двери распахнулись и я опустила взгляд, поначалу мне показалось, что это продолжение сна. Но рядом с Панеттоне стояла Карла, вовсе на херувима не похожая.

– Кракен меня раздери! – проорала я, и Чикко скользнула к моему уху. – Какие ужасные платья!

– Что у тебя в носу? – проорала синьорина Маламоко.

Чертов таз полетел к стене, потому что Карла ринулась обниматься, и он ей мешал.

– Это саламандра? – орала Маура, запрыгивая на кровать с другой стороны и отводя от уха мои волосы.

– Это Чикко! – Я выдернула трубочки и провела по губам кончиком языка. Моя крошка-саламандра расплавила фарфор кукольника. – Настоящая мадженте.

– Ты высидела яйцо?

– Ты вышла замуж!

– Мы познакомились с вампиром!

– Этот стронцо Чезаре хотел убить беременную самку головонога!

Мы орали все одновременно. В полураскрытую дверь заглянули горничные, после чего створки почтительно закрыли. Но я знала, что про «стронцо Чезаре» стронцо Чезаре непременно доложат.

– Головоног? – переспросила Карла уже нормальным голосом. – Говорят, это был кракен.

– Кракены вымерли сто лет назад.

– Кстати, о возрасте, – хихикнула Маура. – Мы вчера ночью познакомились с чудовищным князем Мадичи. Он вампир и красавчик.

Я посмотрела на Карлу, та закатила глаза.

– Ах, и еще, – синьорина да Риальто дернула меня за волосы, привлекая внимание. – Совет десяти приставил Карлу шпионить за новой догарессой, так что будь любезна назначить нас своими фрейлинами, чтоб шпионить было удобнее.

Я посмотрела на Карлу, та смущенно кивнула.

– Рагацце, – голос дрогнул от чувств, – роль догарессы у меня ненадолго. Как только я получу развод…

– Какой развод?

– Опомнись, Филомена!

Я расплакалась: