Опоздавшие к лету

— А он постоянно. Причем сам он, кажется, не мутант, во всяком случае, это у него никак больше не проявляется. Да, будь он в гражданской гвардии, вас бы всех давно уже на свете не было. Думаете, почему вас так легко пропустили на территорию? Да… А во-вторых, в документах полиции зафиксировано, что брат живущего ныне Марта Траяна был мутантом. Брат-близнец, заметьте. Он погиб… Да… Сам Март Траян учился в университете на факультете искусствоведения, и вот этот человек, — полицмейстер достал из кармана фотографии, которые показывал раньше, и одну из них подал Марту, — этот человек был в то время деканом факультета, а вот этот, — он подал другую фотографию, — вел персональное дело Марта Траяна в студенческом суде и был, по сути, виновником изгнания его из университета. Морис Траян не мог знать их в лицо, поскольку в это самое время находился в Брюсселе и пытался купить партию оружия для «Внутреннего фронта»…

— Это не доказательство, — хрипло сказал Март.

— Доказательство, — возразил полицмейстер. — И вполне достаточное. Но привел я его вам только для того, чтобы дать вам понять: я знаю, кто вы. И все. Никакие разоблачения вам не грозят.

— Мы вам не враги, — сказал Петцер.

— Не враги, — подтвердил полицмейстер. — И даже наоборот… Как вы попали сюда? — спросил он после паузы.

— Случайно. Устал и не мог ехать дальше.

— Когда?

— Сейчас скажу точно… Восемнадцать дней назад.

— А Тригас?

— В командировке от Ассоциации.

— Откуда вы знаете?

— Мэр сказал. Еще до его приезда.

— Ну что же, может быть, и так… Откуда вы ехали?

— Из Фрайберна.

— Это где? Даже не слышал такого.

— Это маленький городок, километров шестьсот на восток.

— И что вы там делали?

— Остановился пообедать. В общем, я ехал домой, в смысле — в столицу, из Скрея, где работал. Пока ждал в ресторане заказ, стал от нечего делать рисовать на салфетке — и засветился.

— Видел кто-нибудь? — поинтересовался полицмейстер.

— Многие видели. Была погоня.

— Ну и как? — спросил Петцер.

— Ну как… Они погнались на двух машинах, а я ведь бывший гонщик… В общем, они столкнулись.

— Ну силен! — восхитился Петцер. Полицмейстер одобрительно покачал головой и усмехнулся.

— А вечером уже были здесь? — спросил он.

— Да.

— Шестьсот километров. Почти алиби. А, Леопольд?

— В случае чего я вообще могу показать, что он приехал ко мне утром. Мои подтвердят.

— В случае чего, — усмехнулся полицмейстер, — спрашивать не будут.

— Это точно, — сказал Март.

Они помолчали.

— Насчет Шерхана тогда — правда? — спросил Март.

— Правда, — кивнул полицмейстер. — Или уже появился, или вот-вот появится. И чует мое сердце, что есть у него тут особый интерес. Вы его живьем видали?

— Только в маске.

— Осторожен, гад, — вздохнул полицмейстер. — Ну что, время уже.

Насчет прощупать Тригаса не забудьте, ладно? Вероятно, это пустышка, но все же… Леопольд, ты его проводишь?

— Провожу. «Ибо был перед ним путь великий, и без провожатого нельзя идти было…»

— Слушайте, — сказал Март, — вы меня начисто выпотрошили, можно и мне вопрос задать?

— Задать-то можно, — отозвался полицмейстер, — ответим ли…

— Леопольд, это ваше заведение — что оно из себя представляет?

— Ну, это можно, — сказал полицмейстер.

— Вы про «Путь побежденных» слышали? — спросил Петцер.

— Н-нет вроде…

— В общем, вы же знаете, что из нашего благословенного отечества легально и надолго можно выехать только на лечение. А дольше всего лечат психические заболевания. Вот мы и готовим людей, проводим их через комиссию, ну и… Еще то хорошо, что формально расторгаются родственные связи и семья не остается заложником.

— Понятно.

— Так что при необходимости можете воспользоваться.

— Мутантов тоже берете?

— Конечно. Сейчас только никого нет, а раньше много было.

— Повыбили всех. В провинции сейчас только мы с Тригасом и есть.

— Не только мутантов, вообще очень многих повыбили.

Интеллигенцию главным образом. Да и продолжают потихоньку выбивать — хотя размах уже не тот… Думаете, от чего люди бегут?

— Догадываюсь, — сказал Март. Вдруг его прорвало: — Ладно, я понимаю — бьют нас, надо же на кого-то натравливать народ, надо на кого-то сваливать вину за неурядицы, за бестолковщину, за неурожай, наконец, да и вообще это, наверное, чисто зоологическое — даже мне страшно бывает, что во мне это нелюдское сидит, а я могу представить, каково это знать какому-нибудь башмачнику или лавочнику, но вы мне скажите, зачем уничтожать инженеров, врачей, журналистов, писателей, ученых, сначала учить, а потом пускать под нож, это же все равно, что резать курицу, которая несет золотые яйца…

— Когда яиц становится слишком много, золото обесценивается и хозяин курицы разоряется, — вставил Петцер.

— То есть? — не понял Март.

— Объясни ему ты, Андрис, — сказал Петцер. — Не могу я на эту тему говорить…