Опоздавшие к лету

Год назад Ноэль, Вито, Томаш и покойный Сихард в обстановке самой неформальной родили идею о возможности возникновения «черного шара», неуловимого и неуничтожимого кодона; название родилось по аналогии с «черным кубом» — возбудителем компьютерной чумы две тысячи второго года. Занявшись проработкой этой темы, они нашли огромное количество дыр в фильтрах и разработали несколько возможных моделей «черных шаров»; правда, тогда они исходили из предпосылки, что «черный шар» должен иметь возможно меньший разряд, так где-то на уровне полусотни, для лучшего прохождения через фильтр. О том, что могут существовать такие вот выворачивающиеся полиморфные кодоны, тогда просто не догадывались. Тогда о многом не догадывались. Это были как раз последние дни стабильности: киллеры успешно разрушали все известные виды кодонов, а фильтры не менее успешно их все задерживали, и о «черном шаре» заговорили, в общем-то, только для того, чтобы произвести впечатление на дам. Дамам было наплевать, но идея запомнилась…

— Покажи, где исходный материал, а где ты додумал сам, — сказал Вильгельм.

— Додумал вот это, — Томаш показал на утолщение в виде буквы "Н" у конца длинной иглы; гладкая поверхность втянулась внутрь, и кодон вновь походил на морского ежа. — Когда я допер до этой штуки, остальное сложилось само.

— Разверни, посмотрим.

— Довольно простой синий кодон двухсотого разряда. Вызывает положительные эмоции, легкую эйфорию и легкую потерю ориентации в пространстве. Но вот вкупе со всем прочим выступает, можно сказать, сборщиком.

— Именно сборщиком, Том? — решил уточнить Вито.

— Тут двухступенчатый процесс, — сказал Томаш. — Вначале синий играет роль пассивного центра адгезии, и в результате формируется агломерат, не имеющий свойств кодона, но активно собирающий те фрагменты информагентов, которые мы условно назвали грязью…

Парень и вправду нахватался чего-то, подумал Вито, говорит, как лекцию читает. Или это его научное окружение так испортило?..

— …агломерат же, в свою очередь, выступает в роли активного сборщика, полностью формирующего данную структуру.

— Сколько времени занимает полный цикл? — спросил Ноэль.

— Сорок часов.

— Процесс идет на фильтре?

— Да.

— Я думаю, нам нужно, не теряя ни минуты, перенастроить фильтры так, чтобы они задерживали синие кодоны, скажем, от сотых до тысячных — и аннигилировали их без запроса.

— Задание группой Рацека получено.

— Это может оказаться долгой историей…— сказал Вито.

— А что ты предлагаешь?

— Можно попробовать сделать обманку и запустить…

— Это тоже долго. Пока сделаешь и проверишь…

— Кстати, о проверках, — вспомнил Вито. — Том, какой у него эффект?

— Не знаю, — сказал Томаш.

— Ты что, не пробовал его?

— Сам — нет. Ты же видишь, какой я. Дважды вводил лаборантам.

Непонятно. Внешних проявлений почти никаких. Становятся… спокойнее, что ли. Послушнее. Вялость появляется. Легкая такая вяловатость. Реакция ухудшается, рефлексы замедляются — совсем немного. Аберраций восприятия нет. Так что эффект неясный…

— Освободил легко?

— Вроде да. Но я не вполне уверен, что освободил. Очень маленькая разница между…

— То есть может оказаться так, что он действует не сразу?

— Может. За парнями, конечно, наблюдают.

— Слушайте, а может быть, у этой штуки вообще нет никакого эффекта? — предположил Вильгельм. — Произошел качественный скачок, и кодон такой степени сложности на мозг уже не действует?

— Зачем-то же его лепили, — сказал Томаш.

— Ладно, ребята, — сказал Вито, — все равно надо проверять.

Давайте быстренько с этим разделаемся — а потом, по результатам, будем соображать, что делать.

— Можно подойти еще с другой стороны, — подал голос Кароль. — Проверить грязевые источники.

— Если удастся, — сказал Томаш. — Я уже пробовал — правда, наспех. На ком испытаем? — Он огляделся.

— На мне, естественно, — сказал Вито.

— Почему это вдруг: естественно, на тебе? — спросил Ноэль. — Что это ты себе за привилегии придумываешь?

— Никаких привилегий. Просто я первый сказал. Реакция у меня хорошая, ты же знаешь. Или ты решил, что я так проявляю свой антисемитизм?

— Я к тебе никогда не привыкну, — сказал Ноэль.

— Привыкнешь когда-нибудь… Держи пока. — Вито стянул с плеча кобуру, подал Ноэлю. Тот принял ее двумя руками. Ноэль с величайшим уважением относился к оружию. До Корпуса он был снайпером в спецбатальоне федеральной полиции. — Поехали, Том.

— Поехали, Чип. — Томаш на счастье назвал Вито старым прозвищем. — Будем жить.

— Будем жить…— Вито улыбнулся.