Оправдание

Первый салют гремел для них вечером над центром города. Молодые люди стояли среди огромной толпы, обнявшись, на гранитном берегу городского пруда и смотрели в темнеющее небо, на котором расплывались красные, синие, зеленые и желтые шары из мелких искорок. С задержкой в несколько секунд доходил лопающийся звук разрывов. Доходил не то что до ушей, но и, казалось, до самой души… Эмоционально холодного, флегматичного Сергея в некоторые моменты переполняло невыразимое воодушевление, душевный восторг… Он хорошо помнил, что чувствовал подобное в детстве, когда ступал по брусчатке Красной площади и осознавал, что вот именно здесь бьется сердце великой империи, раскинувшейся между трех океанов, и что сам он — маленькая частичка этой могучей силы. Он был не из тех, кого пренебрежительно называют «ура-патриотами». Хорошо разбирался в исторических и политических событиях, не верил в официальные государственные мифы, читал книги, освещающие ход истории с полярно противоположных точек зрения, умел видеть и хорошую, и плохую сторону любого явления. По поводу победы в советско-германской вой­не он не питал особых иллюзий. Знал, что многое, слишком многое не укладывается в официальную, каноническую версию Великой Отечественной войны. Тем не менее не мог он не чувствовать эмоциональный подъем, следя за огнями в небе и считая про себя орудийные залпы. Древнее, первобытное, не истребимое никакой цивилизацией осознание себя частичкой культурной общности, народа или племени, вот что играло в нем.

«А может, я просто подпадаю в такие минуты под влияние толпы? — подумал он, стоя за Настей и нежно обнимая ее обеими руками, чувствуя ее волнительную спину. — Вон же сколько людей вокруг, настроенных чувствовать одно и то же. Ведь не отдельные личности сейчас кричат «ура» после каждого залпа, нет, это толпа кричит…»

Вслух же он сказал, прижавшись к уху девушки губами:

— А ведь в этом году исполнится ровно семьдесят лет с того знаменитого орловско-курского салюта! В августе сорок третьего его устроили, в честь героев Курской битвы… Наши бабушки, дедушки и прадедушки могли вот так же стоять на берегу пруда в Орле, смотреть в небо, считать залпы. Представляешь, какие чувства их переполняли?

Настя кивнула. Не просто из вежливости, а потому, что ей действительно было интересно все, что говорил Волков. С ней можно было разговаривать на любые темы. За три встречи Сергей ни разу не имел повода думать, что девушке с ним скучно.

По всему видно было, что деньги на празднование Дня Победы Город выделил немаленькие. И красочный салют в небе, и всякие пиротехнические чудеса на воде, и бесплатный концерт модной рок-группы, начавшийся под открытым небом сразу после затихания последних залпов…

На концерт Сергей с Настей не остались. Оба они не любили тесноты и давки да и рок-музыку не очень жаловали. С трудом выбрались из толпы, пошли, взявшись за руки, по главной улице.

Пошли не абы куда, а в сторону дома Волкова. Настя уже примерно представляла, где он живет, но не стала задавать вопросов. Женская сущность говорила в ней, сущность, предоставляющая мужчине право принимать решение. Сергей же старался не думать о том, что должно было случиться в ближайшие часы. Всю дорогу он увлеченно рассказывал своей спутнице о наиболее спорных аспектах Второй мировой войны, о соотношении сил, о подлинной цене победы, о причинах отказа Верховного Главнокомандующего принимать парад в сорок пятом году. В чем в чем, а в этих вопросах он был дока. Работа в пресс-службе округа обязывала его интересоваться военной историей и историографией. К тому же он нередко писал статьи на военную тематику для различных научных и околонаучных журналов, и его творения обычно вызывали большой интерес у думающего читателя.

К высокому панельному дому подошли уже в полной темноте. Поднимаясь в кабине лифта на двенадцатый этаж, успели одарить друг друга продолжительным поцелуем. Как начали на первом этаже, так до двенадцатого и продолжали. Могли бы продолжать и дальше, да только этаж был последним.

Свою однокомнатную квартиру Сергей Волков идеально приспособил для собственных нужд, для уюта и комфорта. Экономно распределил каждый квадратный метр жилой площади. Грамотно расставил мебель вдоль стен, из-за чего у входящего не возникало ощущения тесноты, громоздкости или захламленности. Высокие, чуть ли не до потолка, шкафы с непрозрачными дверцами. Удобный диван. Напротив — плазменный телевизор на тумбочке. Возле балконной двери — пальма в кадке. И все выдержано в темных, спокойных тонах, никаких кричащих пятен…

Сергей усадил гостью на диван. Придвинул журнальный столик, поставил на него чашки с чаем, конфеты и нарезанное «Пражское» пирожное. Оба они перед встречей успели поужинать, так что более основательной еды и не требовалось.