Оправдать любой ценой

В этот же день я вызвала мастера, и он поменял замки. Я пересчитала ключи и убрала их в укромное место.

Следующую ночь почти не спала. От дурных мыслей сон даже не думал приходить, поэтому решила посмотреть видео– и аудиозаписи из мастерской.

– Интересно, что там происходило, когда я ушла, – я включила запись и поудобнее уселась на диване, – сейчас посмотрим.

Вот я подписываю договор, немного разговариваю с администратором и ухожу. Через пару минут в зал зашли мастера и сели на диван.

Василиса, которая все это время сидела в телефоне, оторвалась и полузаинтересованным тоном спросила:

– Что там с машиной?

– Движок перебрать, пару деталей заменить, масло залить, тормозуху залить, да и все.

– Что по деньгам?

– Тысяч пятнадцать-двадцать.

– Ну клиентка у нас тук-тук, – она постучала по столу, – я сам открою, поэтому ставим пятьдесят, и, думаю, в самый раз. Хозяину только не говорите.

Мастера одобрительно кивнули и, весело пританцовывая, вышли на улицу. С ними мы еще разберемся. Куда интереснее сейчас посмотреть, не приезжал ли Балу.

Я промотала до конца первой записи, но в тот день больше никого не было. Так же, как не было и на следующий. Через пару дней они должны починить машину, так что написала Борисову сумму, которую они хотят ему выставить, и скинула запись. Он поблагодарил и ответил, что, скорее всего, Балуеву придется подтягивать еще одного своего дружка, потому что Василиса скоро будет работать в другом месте. Невольно улыбнулась и выключила ноутбук.

Дел на сегодня не оставалось, но и спать не хотелось. Я посмотрела на время – без пяти три ночи. Немного походила по дому, вышла на балкон и посмотрела на ночной город. Далеко виднелась река, по которой летом ходят свадебные катера. С них часто запускают салюты, и тогда небо окрашивается в самые разные цвета, словно цветочное поле. Красиво, но меня это не привлекало. Раз в месяц еще ладно, но когда они начинают стрелять чуть ли не каждую ночь, кроме раздражения, ничего не чувствуешь. Подул холодный ветерок, который напоминал, что сейчас только ранняя весна. По плечам побежали мурашки. Ледяными руками я закрыла окно.

В комнате было намного теплее, но вернулось чувство тревоги. Я еще раз проверила дверь и задвинула шпингалет. Как только я отошла, на лестничной клетке послышалась возня. Шарканье ботинок прекратилось возле моей двери.

Я специально выключила свет. Возня на секунду смолкла. Наверняка тот, кто стоит за дверью, сейчас прислушивается.

Я тихо подошла и заглянула в глазок. Снаружи темнота. Человек заклеил глазок. Сразу видно руку профессионала. Сомнений в том, что это тот же вор, что ограбил квартиру выше, у меня не было. Зазвенела связка ключей или отмычек. Он попробовал один, тот не подошел. Затем второй, третий, но все мимо. За время этих тщетных попыток открыть дверь я успела написать Кире, Борисову и Стасюку. Ко мне он попадет, только если спилит шпингалет, но сделать это было почти невозможно.

Напряжение нарастало, но никто не отвечал. Наконец замок сдвинулся и, щелкнув, провернулся. Однако дверь не поддалась. Почти уверена, что вор не знал об этом, потому что в прошлый раз не смог вскрыть дверь. Поэтому на ней и были царапины.

Все встало на свои места. Я очень жалела, что полгода назад не поставили камеры в подъезд. Тогда некоторые жильцы продвигали эту идею, но в итоге ее отклонили большинством голосов. Кто же тогда знал, что может произойти.

Наконец ответил Стасюк. Написал, что позвонил дежурному и ко мне уже едут.

«Лишь бы не спугнули», – да, эта мысль первой промелькнула у меня в голове. Не «слава богу» или «быстрее бы», а именно эта. Профдеформация – страшная вещь.

Я достала пистолет, почти доползла до окна и стала ждать наряд полиции. Можно бы и самой задержать парня, но не хотелось лезть в заварушку. Драться я не то чтобы не умею, но не очень люблю. Синяки с физиономии сводить замучаешься, если не повезет. Оружием размахивать, конечно, можно – но опять же, стрелять бы не хотелось. А значит, будем надеяться на правоохранительные органы. Все‐таки это их дело – граждан защищать.

Все это время за дверью продолжалась возня. По ней то и дело чем‐то скребли, постукивали, царапали, но все безуспешно. Хотелось открыть дверь и сказать, чтобы он перестал это делать.

«И кто заплатит за новую дверь? Этой меньше недели, а ее, скорее всего, опять придется менять», – очередная графа расходов совсем не радовала меня.

К дому подъехала белая «Газель». С виду ничего необычного, «Газель» и «Газель» – так подумает любой прохожий, никак не связанный с работой в органах. Те же, кто связал свою судьбу с этой профессией, сразу узнают в ней «омоновку» – машину, предназначенную для подразделения ОМОН.

– Надо же, Стасюк даже таких ребят подтянул, – от удивления я сказала это вслух, – эти уж точно не упустят его.

Так и получилось. Через пять минут двое здоровых омоновцев тащили под ручки воришку. Однако майор Лысцов, командир этой группы, с которым мы познакомились давно на совместном задании, не спешил уезжать.