Снабженная специальным шлемом в небольшой квадратной VR-лаборатории в 2016 году, я перенеслась на промышленный склад. Я стояла на деревянной доске шириной не более 30 см, под которой не было ничего, кроме похожей на пещеру ямы глубиной более 10 метров. Я прошла по ней. Затем исследователь спросил, не хочу ли я спрыгнуть с доски в эту яму. Я колебалась. В реальности я прыгала и с большей высоты, но в воду.
Я осознавала нереальность происходящего, но тело поддалось обману. Оно дрожало, а сердце колотилось изо всех сил. Собрав волю в кулак, я наконец решилась: оступилась и почувствовала «приземление», будто действительно прыгнула с большой высоты. Я стала меньше переживать из-за своего страха, когда позже узнала, что треть из тысяч посетителей лаборатории отказываются прыгать из-за реалистичности этого опыта.
Во втором эксперименте я словно аквалангист плавала в коралловом рифе среди ярких рыб. Затем симуляция перенесла меня в другой риф – с мертвыми кораллами и без рыб. Это была модель того, какими коралловые рифы станут к 2100 году, если люди не перестанут загрязнять атмосферу углекислым газом, который нагревает и подкисляет океан. Прежде чем покинуть лабораторию, я успела побывать почти голой пышногрудой блондинкой, пожилым белым мужчиной и чернокожей женщиной, на которую кричал старик в деловом костюме. Все три аватара поразили меня. Они ощущались не просто как игры разума или высокотехнологичные забавы. Когда на меня кричали, как на черную женщину или таращились, как на блондинку, я переживала реальные эмоции – печаль, страх, разочарование, гордость, унижение. Будучи белым пожилым мужчиной, я чувствовала себя сильной. Конечно, я все еще не до конца знаю, как это – быть кем-то из этих людей, но я стала к ним ближе, чем раньше.
Отчасти мои переживания казались такими реальными, поскольку эти образы усиливались звуками, вибрациями и моими движениями. Бейленсон и его коллеги называют это «тактильным фидбэком». Пол задрожал, когда я прыгнула в яму, из-за динамиков под моими ногами, которые гремели, получая информацию с датчиков на моих запястьях и лодыжках. Пол был обшит авиационной сталью, которая проводит вибрации как трубы – воду. Технология убедила мой мозг, что я не лежу на ковре в унылой переговорной в Пало-Альто, а погружаюсь в темные глубины складской ямы или плаваю в тропических водах. Бейленсон продемонстрировал в своих исследованиях, что люди, которые плавают в коралловых рифах в двух виртуальных реальностях – настоящей и будущей – начинают беспокоиться об угрозах для мирового океана больше тех, кто просто читает об этом. Их внимание к этому вопросу также сохраняется дольше, чем у тех, кто смотрит фильмы об экологических опасностях. По его мнению, это происходит благодаря эмоциональному и физическому опыту, который оставляет след в их памяти.
Не совсем ясно, в какой степени такие технологии могут влиять на суждения людей и формировать наши решения. Но эти инструменты уже используются в коммерческих целях. Бран Феррен, бывший глава отдела научных исследований и разработки студии Disney Imagineering и генеральный директор технологической и проектной компании Applied Minds, создал «состаривающий» костюм, напоминающий скафандр. Костюм размывает зрение людей, чтобы имитировать катаракту и макулярную дегенерацию[13]
, и фиксирует конечности, чтобы имитировать артрит. Все это помогает испытать ощущения старости. Компания, которая продает страховку расходов по длительному уходу, использует этот костюм, чтобы побудить людей задуматься о долгосрочных рисках, с которыми они могут столкнуться в своей жизни, и застраховаться. Golden State Warriors[14] переманили звезду Национальной баскетбольной ассоциации (НБА) Кевина Дюранта частично благодаря тому, что в виртуальной реальности показали ему потенциальную будущую жизнь в районе залива Сан-Франциско. Некоторые команды Национальной футбольной лиги (НФЛ) сегодня используют виртуальную реальность, чтобы моделировать различные сценарии матчей с противниками и выходить за рамками того, что можно сделать на тренировочном поле.Инструменты виртуальной реальности также используются для обучения и планирования первых действий спасателей, которые работают с природными катастрофами и террористическими атаками. Медсестры и медицинский персонал в Ираке научились распределять раненых во время боя с помощью VR, а врачи скорой помощи – реагировать на ситуации с массовыми жертвами вроде взрыва на Бостонском марафоне.
Исследователи собрали биометрические данные людей, находящихся в высококачественных симуляциях, и обнаружили, что их реакция мало отличается от тех, кто переживает настоящий опыт: пульс учащается, происходит всплеск адреналина, прыгает кровяное давление. В этом смысле виртуальная реальность не просто помогает воображать будущие сценарии. Она обманывает тело, которое действительно чувствует будущее.