Опухоль (СИ)

- Ничего странного. Я всю жизнь живу с блокадным букетом болезней и выживаю, только потому, что не позволяю себе ничего лишнего, что позволяют себе другие. Вот и сейчас у меня целый букет заболеваний, но к вам я пришёл с одной конкретной бедой, и надеюсь, вы поможете справиться с ней. Если что-то проявится потом, то, поскольку я кандидат наук, то, как у нас принято действовать во время эксперимента, предлагаю решать побочные задачи по мере их возникновения.

Олег Александрович согласно кивнул головой и подписал документы на госпитализацию, сказав при этом:

- Тогда, кстати, оперировать вас буду я.

- Не возражаю! - ответил Иван Сергеевич, поблагодарил, попрощался и вышел.

Ивана Сергеевича направили тоже на третий этаж. У дежурного поста медсестёр его встретили две медсестры. Одна солидная дама лет сорока, а другая совсем молоденькая и просто красавица. Она-то и приняла его документы, а, прочитав имя и фамилию, спросила:

- Здесь один больной очень просил положить вас в его палату - у вас не будет возражений?

- Мне всё равно.

- Он назвал вас профессором - это правда?

- Не совсем. Я - кандидат наук.

- Каких?

- Философских.

- О! - воскликнули обе.

- Значит, вы у нас - господин философ, - уточнила старшая.

- Честь имею! - ответил Иван Сергеевич и направился следом за молоденькой медсестрой.

В палате было тесновато. Этот онкологический центр был построен совсем недавно. И местная администрация очень им гордилась. Считалось, что он построен на самом современном уровне. Но у нас в России, этот уровень всегда успевает отстать лет на 20-30 от уровня, действительно соответствующего своему времени.

Так что, и оборудование санузла в углу палаты, вместе с душевой кабинкой, и шесть коек в такой комнате, выглядели так же угрюмо, как и в старых довоенных больницах. Оборудование в санузле выглядело так, что складывалось впечатление, словно его устанавливали неумелые руки. Трубы были перекошены, отвалившаяся плитка и даже умывальник стоял не параллельно полу, - всё это производило унылое впечатление запущенности, отсутствия хозяйской руки.

Но люди мы привычные к удобствам с неудобствами, а по-сему, каждый устраивался, как мог, чем и был доволен. Так Юра успел занять кровать у окна и никого не пускал на соседнюю, оберегая её для своего нового знакомого. И он, конечно же, был уверен, что ему крупно повезло с кроватью и с соседом. Даже на какое-то время он забыл, с каким угрожающим диагнозом он сюда поступил. Собственно, человек ко всему склонен привыкнуть. И первая реакция на диагноз куда более сильная, чем все последующие.

И тут, среди равных себе по угрозе, вообще становится несколько спокойнее, так как не ты один в такой сложной ситуации. Это обстоятельство несколько успокаивает и утешает одновременно.

Иван Сергеевич несколько точнее представлял сложность своих проблем со здоровьем. Ещё не было окончательно, стопроцентно установлено, что опухоль его злокачественная, хотя, как принято в таких случаях, почку обычно удаляли. И он знал, на что шёл, а его возраст и разум ему в этом помогали. Он был готов уже ко всему, так как давно уже пережил своих родителей по годам: мать его умерла на 57-м году жизни, а отец на 66-м. И Иван Сергеевич давно для себя решил, что "пора и честь знать", так что он был готов ко всему и всё мог принять безропотно.

Он имел несомненный дар от природы убеждать не только других, но и себя тоже. И это помогало ему в жизни. Вот и сейчас, тот эффект, который произвела на него молодая сестричка своей внешностью, редкой и самобытной, он тут же погасил в себе заключением, что столь прекрасное явление это не по его возрасту - и все волнения внутри успокоились сами собой.

А обитатели 16-й палаты, тем временем, продолжали жить своей обыденной жизнью. Кто-то вставал, выходил, снова возвращался. В углу лежал, только что привезённый из реанимации, больной и он слегка постанывал. К нему периодически подходила процедурная сестра, проверяла капельницу и уходила, бросив на ходу какое-нибудь пошлое замечание в адрес одного из больных.

Но вот появился молодой мужчина в белом халате и с документами в руках. Он обратился к больному, понуро сидевшему на первой кровати.

- Дмитрий Васильевич, вот ваши выписные документы. Здесь направление к врачу, у которого вы будите проходить химеотерапию. Здесь же направление на комиссию - вам должны дать инвалидность. А хирургическое вмешательство не требуется - мы об этом всё написали...

И доктор удалился. Дмитрий Васильевич встал. Вид у него был растерянный. Видимо лечащие врачи его обнадёжили операцией, а хирурги просто отфутболили его обратно. Как говорится, всё ясно.

Он молчал, молчали и все остальные.

Только когда он ушёл, Иван Сергеевич неожиданно произнёс:

- Странно, почему всё это нельзя было проделать в кабинете, а не на глазах у всех?

- О, что вы захотели? - произнёс грубым голосом больной с опухолью на лице. - Это вам не старые времена - им сейчас на всё наплевать.

- Да-да! - подтвердил слабым голосом пожилой мужчина, которого привезли из реанимации. - Вас ещё не раз тут удивят, поверьте.