Читаем Опухоль (СИ) полностью

В палате установилось полное внимание, что и любил в аудитории слушателей Иван Сергеевич. Он стол возле своей кровати, опираясь спиной на свою тумбочку. Руки его, как живые щупальца осьминога, плавно перемещались в воздухе, словно помогая истечению мысли.

- Качество связи с собственной Ноосферой зависит от одного, очень важного обстоятельства: выполняет данный человек или не выполняет природные правила. Он может их частично выполнять: одни выполнять, другие нет или иногда выполнять, а иногда и нет, - всё это не имеет значения, так как природа не прощает ничего. Каждое невыполнение природного правила порождает отрицательный импульс. Сразу оговорюсь, что "отрицательный" не в смысле заряда, а в смысле того, что он несёт в себе какое-то искажение формы энергетической кривой. В нём появляется искажённая информация, которая, попадая в клетку, вызывает ту или иную патологию.

- И что же это за правила такие? - не выдержал уже лёгочник.

- И вот, о правилах.... Когда мы в лаборатории стали исследовать сигналы нашего мозга, их поведение в той или иной житейской ситуации, эти правила складывались сами собой по результатам опытов. Прежде всего, искажения появляются в сигнале тогда, когда человек кривит душой, т.е. думает одно, а делает или говорит - совсем другое; когда он обманывает или берёт чужую вещь и т.д. То есть, получается, когда он совершает все те поступки, которые перечислены в "Христовых заповедях".

- Выходит, что Бог, всё-таки, есть?! - Почти воскликнул Геннадий Александрович.

- Из чего такой вывод? - уставился на него Иван Сергеевич.

- Раз ваши правила повторяют Христовы заповеди, значит, Бог был прав - он же первый их написал?

- А почему вы решили, что это он их написал?

- Ну а кто же тогда?

- Знаете, Геннадий Александрович, у нас никому и в голову не пришла такая мысль, когда мы над этим работали. И было это по той причине, что уже тогда науке было известно, что эти надписи на камнях были выполнены людьми из других цивилизаций, которые знали уже о существовании законов природы и тех требованиях, которые природа предъявляет к человеку.... А что касается Бога, то науке известно сейчас не меньше тысячи доказательств, что Бога нет, и ни одного доказательства, что он есть. Так что..., какой смысл о нём говорить?

- А если я в него верю?

- Это ваше право, но вы меня спросили о научной проблеме, а наука и Бог - суть вещи несовместимые. Первая опирается на знания, а Бог требует неукоснительной веры. Сами понимаете, что такие субстанции несовместимы.... Так, говорить дальше?

- Конечно-конечно! - воскликнул Юра.

- И так, я уже сказал, что надписи на камнях были сделаны представителями других цивилизаций, посетивших тогда нашу планету. Они, естественно, и записали всё это в той форме, на какой было мышление тогдашних землян. И камней, действительно, было 12. Но два последних камня разбитые на мелкие кусочки, так, что сложить не представляется возможным. И что было на этих камнях, долгое время не удавалось узнать. Церковники же, вместе со светскою властью, сговорились считать, что на 11-м камне было написано, что "всякая власть от Бога"; а на 12-м - "Разделяй и властвуй".

- Так, если бы на этих камнях было именно так написано, - спросил Юра, - зачем было б их разбивать?

- Совершенно верно! - подтвердил Иван Сергеевич и добавил, - хотя, и тут были разные мнения, что, мол, камни могли и рядовые люди разбить, не обязательно, чтобы какой-то властелин местный. Но, во-первых, рядовые граждане тогда были такими верующими, что и не посмели бы уничтожить надписи, предписываемые самому Богу. А во-вторых, только властитель мог решиться на такое. Тем более что наверняка он не сам эти камни разбивал, а его рабы или слуги.

- А как вы считаете, что там было написано? - уточнил Геннадий Александрович.

- Сейчас я об этом скажу. Дело в том, что, как только наша группа стала последовательно сверять все заповеди с теми правилами, которые диктует "Ноосферная теория", тут-то и стало выясняться научная основа этих заповедей, кроме предполагаемых 11-й и 12-й заповедей. Во всяком случае, так уж получается, что любая власть над человеком отрицательно действует на его природу, на его развитие и совершенствование. При этом, конечно, необходимо вести речь об угнетающей власти, которая из-за своих корыстных целей искусственно сдерживает развитие человека, как вида. И тогда получается, что смысл записи-то должен быть обратным - что-нибудь вроде "всякая власть противна Богу". Такая

запись больше соответствовала бы духу всех остальных заповедей.

- Так уж вы уверены? - съязвил лёгочник.

- Так уж получается по всей логической раскладке "Ноосферной теории".

- А что это за теория? - продолжал уточнять лёгочник.

Перейти на страницу:

Похожие книги

Дураки, дороги и другие особенности национального вождения
Дураки, дороги и другие особенности национального вождения

В итоговую книгу Юрия Гейко «Дураки, дороги и другие особенности национального вождения» вошло все лучшее «автомобильное», написанное в «Комсомольской правде», рассказанное на «Авторадио» и показанное на телевидении. Статьи, посвященные самым разнообразным практическим темам, волнующим автомобилистов: защите автомобиля от угона, выборе резины, щеток, фар, стекол, зимнему обслуживанию автомобиля, автокосметике, ДТП, правилам поведения на дорогах и этике автомобилистов, соответствию автомобиля требованиям активной и пассивной безопасности, езде ночью и в ограниченном пространстве, сну и еде за рулем, животным и детям в машине; социальные статьи о милицейских «разводках» и способах противодействия им, о психологии гаишного развода, недоплате и ловушках страховых компаний, схемах обмана на дороге; а также путевые заметки, исторические обзоры и лирические очерки, посвященные автомобилям.

Юрий Васильевич Гейко

Хобби и ремесла / Разное / Без Жанра
Разум
Разум

Рудольф Слобода — известный словацкий прозаик среднего поколения — тяготеет к анализу сложных, порой противоречивых состояний человеческого духа, внутренней жизни героев, меры их ответственности за свои поступки перед собой, своей совестью и окружающим миром. В этом смысле его писательская манера в чем-то сродни художественной манере Марселя Пруста.Герой его романа — сценарист одной из братиславских студий — переживает трудный период: недавняя смерть близкого ему по духу отца, запутанные отношения с женой, с коллегами, творческий кризис, мучительные раздумья о смысле жизни и общественной значимости своей работы.

Дэниэл Дж. Сигел , Илья Леонидович Котов , Константин Сергеевич Соловьев , Рудольф Слобода , Станислав Лем

Публицистика / Самиздат, сетевая литература / Разное / Зарубежная психология / Без Жанра