Читаем Опыт Октября 1917-го года. Как делают революцию полностью

Ленин подчеркивал, что его правительство отвечает перед Центральным исполнительным Комитетом и открыто для конструктивной критики. «Здесь не может быть речи о том, можно или нельзя позволить себе резкой критики, эта критика составляет долг революционера и Народные Комиссары не считают себя непогрешимыми» — говорил он 10 ноября. Когда левые эсеры предложили принять резолюцию о том, что мирные переговоры с немцами есть прерогатива ЦИК, Володарский возразил, что «Мы знаем, что Совет Народных Комиссаров не делает ни одного шага против воли ЦИК», а потому принятие таких резолюций излишне. На каждом заседании обсуждались проекты ключевых реформ, будь это отмена сословий, декрет о суде или смещение верховного главнокомандующего. Демонстративная лояльность СНК по отношению ко ВЦИКу во многом сняла противоречия. Даже Каменев и Ленин — главные оппоненты в недавнем внутрипартийном конфликте достигали на заседаниях ВЦИКа компромиссы друг с другом.

Важнейшей вехой в истории взаимоотношений Совнаркома и высших советских органов стало создание объединенного ВЦИК рабочих, крестьянских и солдатских депутатов. Это стало возможным после проведения Второго (чрезвычайного) Всероссийского съезда крестьянских депутатов, который открылся в Петрограде 11 ноября.

История Второго крестьянского съезда сложна и запутана. С самого начала он созывался в условиях острого раскола между левыми и правыми эсерами, двумя наиболее влиятельными среди крестьян партиями. На открытии съезда присутствовало около 260 делегатов с решающим голосом при кворуме в 790. К 18 ноября число участников выросло до 330. Принимая упреки в нелегитимности съезда, Мария Спиридонова заявила, что «мы не можем назвать себя правомочным съездом; но мы можем назваться чрезвычайным и перейти со слов к действиям».

На съезде от имени большевиков выступил Зиновьев, который объяснил провал переговоров об однородном социалистическом правительстве саботажем правых эсеров и меньшевиков. «Я был одним из тех, кто стоял за соглашение с социалистическими партиями — говорил он — Но оборонцы и соглашатели своими предварительными условиями… сорвали соглашение… Сними у нас соглашения быть не может. Всем же тем, кто согласен осуществлять программу 2-го Всероссийского съезда, мы говорим: добро пожаловать».

Но главным вопросом повестки дня на крестьянском съезде был, разумеется, вопрос о власти. От имени большевиков С.И. Гусев предложил съезду поддержать большевистский Совнарком и направить в состав ВЦИК 50 своих представителей, а в состав правительства представителей левых эсеров. Но это предложение было отклонено. Победила левоэсеровская резолюция. Она предусматривала ультиматум большевистскому ВЦИК Советов рабочих и солдатских депутатов и правительству. Чрезвычайный крестьянский съезд требовал равноправного участия в обновленном ВЦИК, а «в случае, если попытка создать единение встретит непримиримое отношение со стороны большевиков или со стороны правых, крестьянский съезд берет на себя инициативу создать власть на платформе Второго съезда без представителей непримиримых, как правых, так и левых». Реорганизованный на паритетных началах ВЦИК должен был создать коалиционное правительство. Большевистские поправки к этой резолюции были отклонены.

В состав Всероссийского Совета крестьянских депутатов (исполкома съезда) вошли 108 человек, из них 82 левых эсера, 16 большевиков, 5 беспартийных, 3 максималистов и по 1 новожизненцу и анархисту. Включение их в состав ВЦИКа означало потерю большевиками большинства в «советском парламенте».

14 ноября перед делегатами съезда выступил Ленин. Большевистский вождь обратился к левым эсерам с изложением своего кредо: «Партия — заявил он — это авангард класса, и задача ее вовсе не в том, чтобы отражать среднее состояние массы, а в том, чтобы вести массы за собой». Это глубокое убеждение Ленина, которое он пронес через всю жизнь в 1917 году вполне непротиворечиво уживалось с его установкой на переход всей власти к Советам, в которых были представлены трудящиеся классы страны, представленные своими «авангардами». Другое дело, что практическая политика «авангарда» могла войти в противоречие с представленными в Советах массами, но эта проблема встанет лишь в 1918 г. А пока оснований для критики Ленина с демократических, советских позиций не было.

В остальном ленинская речь была посвящена Декрету о земле, на платформе которого, Владимир Ильич, фактически предлагал создать большевистско-левоэсеровскую коалицию. Вопроса о разногласиях относительно формата объединения исполкомов двух съездов, Ленин не затронул.

Перейти на страницу:

Все книги серии Революция и мы

Черносотенцы и Революция
Черносотенцы и Революция

Вадим Валерианович Кожинов, писатель, историк и публицист, создал свое направление в российской исторической науке, которое позволило дать иную оценку событиям нашего прошлого и по-новому оценить многие проблемы нашей страны.В книге, представленной вашему вниманию, В. В. Кожинов подробно рассматривает историю русского революционного и так называемого «черносотенного» движения с 1905 по 1917 год. По мнению автора, «черносотенцы» являлись последним оплотом российской государственности, именно поэтому они подвергались ожесточенным нападкам со стороны революционного и либерального лагерей до тех пор, пока не были изничтожены окончательно. Как это происходило, автор показывает на многочисленных примерах, привлекая большое количество фактического материала.

Вадим Валерианович Кожинов , Вадим Валерьянович Кожинов

История / Образование и наука
Революция, которая спасла Россию
Революция, которая спасла Россию

Рустем Вахитов, ученый и публицист, постоянный автор «Советской России», в своей новой книге пишет об Октябрьской революции 1917 года. Почему имперская Россия была обречена? Почему провалилась либеральная Февральская революция? Как получилось, что революционер-интернационалист Ленин стал русским патриотом и собирателем Отечества? Чем Октябрьская революция ценна для российского патриота?Ответы на эти вопросы вы найдете в книге. Она – о тупике дореволюционной России, о слабости русской буржуазии и прозападных либералов; о том, как Ленин, желая создать плацдарм для мировой Коммуны, воссоздал российскую, евразийскую сверхдержаву. Это лучшая оценка Октябрьской революции с точки зрения российского великодержавия и патриотизма.

Рустем Ринатович Вахитов

Документальная литература / Политика / Образование и наука

Похожие книги

100 великих интриг
100 великих интриг

Нередко политические интриги становятся главными двигателями истории. Заговоры, покушения, провокации, аресты, казни, бунты и военные перевороты – все эти события могут составлять только часть одной, хитро спланированной, интриги, начинавшейся с короткой записки, вовремя произнесенной фразы или многозначительного молчания во время важной беседы царствующих особ и закончившейся грандиозным сломом целой эпохи.Суд над Сократом, заговор Катилины, Цезарь и Клеопатра, интриги Мессалины, мрачная слава Старца Горы, заговор Пацци, Варфоломеевская ночь, убийство Валленштейна, таинственная смерть Людвига Баварского, загадки Нюрнбергского процесса… Об этом и многом другом рассказывает очередная книга серии.

Виктор Николаевич Еремин

Биографии и Мемуары / История / Энциклопедии / Образование и наука / Словари и Энциклопедии
100 дней в кровавом аду. Будапешт — «дунайский Сталинград»?
100 дней в кровавом аду. Будапешт — «дунайский Сталинград»?

Зимой 1944/45 г. Красной Армии впервые в своей истории пришлось штурмовать крупный европейский город с миллионным населением — Будапешт.Этот штурм стал одним из самых продолжительных и кровопролитных сражений Второй мировой войны. Битва за венгерскую столицу, в результате которой из войны был выбит последний союзник Гитлера, длилась почти столько же, сколько бои в Сталинграде, а потери Красной Армии под Будапештом сопоставимы с потерями в Берлинской операции.С момента появления наших танков на окраинах венгерской столицы до завершения уличных боев прошло 102 дня. Для сравнения — Берлин был взят за две недели, а Вена — всего за шесть суток.Ожесточение боев и потери сторон при штурме Будапешта были так велики, что западные историки называют эту операцию «Сталинградом на берегах Дуная».Новая книга Андрея Васильченко — подробная хроника сражения, глубокий анализ соотношения сил и хода боевых действий. Впервые в отечественной литературе кровавый ад Будапешта, ставшего ареной беспощадной битвы на уничтожение, показан не только с советской стороны, но и со стороны противника.

Андрей Вячеславович Васильченко

История / Образование и наука
100 великих кладов
100 великих кладов

С глубокой древности тысячи людей мечтали найти настоящий клад, потрясающий воображение своей ценностью или общественной значимостью. В последние два столетия всё больше кладов попадает в руки профессиональных археологов, но среди нашедших клады есть и авантюристы, и просто случайные люди. Для одних находка крупного клада является выдающимся научным открытием, для других — обретением национальной или религиозной реликвии, а кому-то важна лишь рыночная стоимость обнаруженных сокровищ. Кто знает, сколько ещё нераскрытых загадок хранят недра земли, глубины морей и океанов? В историях о кладах подчас невозможно отличить правду от выдумки, а за отдельными ещё не найденными сокровищами тянется длинный кровавый след…Эта книга рассказывает о ста великих кладах всех времён и народов — реальных, легендарных и фантастических — от сокровищ Ура и Трои, золота скифов и фракийцев до призрачных богатств ордена тамплиеров, пиратов Карибского моря и запорожских казаков.

Андрей Юрьевич Низовский , Николай Николаевич Непомнящий

История / Энциклопедии / Образование и наука / Словари и Энциклопедии
100 великих литературных героев
100 великих литературных героев

Славный Гильгамеш и волшебница Медея, благородный Айвенго и двуликий Дориан Грей, легкомысленная Манон Леско и честолюбивый Жюльен Сорель, герой-защитник Тарас Бульба и «неопределенный» Чичиков, мудрый Сантьяго и славный солдат Василий Теркин… Литературные герои являются в наш мир, чтобы навечно поселиться в нем, творить и активно влиять на наши умы. Автор книги В.Н. Ерёмин рассуждает об основных идеях, которые принес в наш мир тот или иной литературный герой, как развивался его образ в общественном сознании и что он представляет собой в наши дни. Автор имеет свой, оригинальный взгляд на обсуждаемую тему, часто противоположный мнению, принятому в традиционном литературоведении.

Виктор Николаевич Еремин

История / Литературоведение / Энциклопедии / Образование и наука / Словари и Энциклопедии