Опыт присутствия

То, что Йорик поддержал настроение моего всероссийского политического уныния, еще не означало, что я собирался переключиться на сегодняшний день, оставив в прошлом опыт общения с Ковернинским и колхозным бомондом, а также с голью перекатной из той же провинции.

Именно там я очень чувствительно прикоснулся ко всему, что сегодня оформилось в скорбные теоретические заключения.

Газета с весьма примечательным названием "Вперед к коммунизму", освещала "завоевания октября" главным образом в области сельского хозяйства. Промышленность в районе практически отсутствовала. Был деревообрабатывающий комбинат и кирпичный заводик, которые полностью вписывались в рамки и потребности колхозного строительства и обеспечивались колхозами. В газете имелся один отдел – отдел сельского хозяйства, и мы трудились, описывая передовые достижения в этой области. Районные власти возобновили свою деятельность весной, и земля еще хранила картины весенней распутицы. Впрочем, они будут сохраняться до первых морозов, но тогда мои свежие впечатления, что называется, оказались самыми глубокими. Первый рейс на автобусе в провинциальный центр длился более трех часов, чтобы покрыть расстояние в пятьдесят километров. Дорога, с глубокой, заполненной мутной жижей колеей, иногда переходила в небольшие полянки, где автомобили, в поисках твердой почвы, создавали новые канавы, часто застревая и оставаясь на месте в ожидании, когда трактор вытащит их на мощеную часть дороги. Таких переправ, где автомобили могли проехать только с помощью трактора, было не менее десяти на последнем двадцати километровом участке в сторону Ковернино. Но это была главная магистраль, соединяющая район с областью. Что же испытывали мы, отправляясь в спецкоровские командировки по сельским дорогам! Нельзя сказать, что на катастрофическое состояние дорог начальство не обращало внимание.

Каждый отрезок пути закреплялся за администрацией колхозов и совхозов, по которым проходили дороги. На особенно разбитых участках выставлялись таблички, с указанием расстояния зоны ответственности и наименованием ответственного хозяйства. Однажды мы выехали со вторым секретарем райкома и районным прокурором на УАЗе, с двумя ведущими осями, застряли, отъехав километра три от района, и, в ожидании трактора, прошли по дороге, разумеется, в резиновых сапогах. Трактор рокотал на другой стороне огромного дорожного озера, а рядом с нами из воды торчала дощечка с надписью: "Путь

Ильича" – 5 км", т.е. колхоз "Путь Ильича" отвечал за ремонт этого участка дороги. Но выглядело весьма двусмысленно, – такого нарочно не придумаешь! В этом все – и интеллектуальный уровень, и ирония судьбы, и неприкрытая правда, и всеобъемлющая аллегория.

Ковернинская земля – родина далеких ярмарок, где торговали всевозможными изделиями крестьянского промысла, от знаменитой хохломской росписи, до Тарасовской валенной обуви. Спохватилась и советская власть, что можно на народном таланте и умении зарабатывать валюту и возродила промысел в нескольких деревнях. Не столько "возродила", потому что не перевелись умельцы с царских времен, сколько поставила на промышленную основу, обеспечивая и своих граждан, и заграничных любителей русской экзотики. Были колхозы зажиточные, где авторитет председателей, имевших высокие связи в области, сделал возможным создание в колхозах ферм по производству какой-то рентабельной продукции, например бройлеров и яиц. Жизнь наполнялась достатком там, куда приходили крепкие хозяйственные мужики, способные отстоять здравый смысл в ведении хозяйства и высеивающие лен на землях спланированных областью под кукурузу. Немало, правда, их полегло, на этих полях сражений, но после шестидесятых свою линию стало защищать проще. Но вот беда – добивались чего-то "крепкие председатели" и костенели в своем успехе. Много пили, бесцеремонно заимствуя деньги из колхозной казны, превращаясь в самодуров повелевающих судьбами колхозной челяди. Одного из таких – председателя колхоза им. Горького, довелось мне узнать очень близко. Интересный человек, незаурядная личность. Пришел в колхоз по "коммунистическому призыву". Чтобы поднять развалившееся хозяйство и вытащить утонувших в навозной жиже колхозных буренок, продал собственную "Волгу" и вложил все деньги в общее дело. За несколько лет сумел поднять и дух колхозников, и их благополучие. Построил птицефермы для мясных куриных пород, доходы возросли, колхоз вышел в "передовые".

Переманил он меня к себе на работу – директором Дома культуры, который построил для своих колхозников. Не жалел денег в оформлении