Опытный кролик

«Нет, медный провод не подойдет!», Ненашев нагло постучал зажатыми в кулаке «шахтерами» [84] в калитку подходящего, на его взгляд, дома. После недолгих переговоров, Саша умылся и привел себя в порядок.

Минут через десять он сидел во дворе дома в холщовых штанах бывшего хозяина. Да, куда-то делся отсюда мужик.

Панов расслабился, какая, к черту, война, если можно цедить сквозь зубы крынку охлажденное вчера, бывшее еще вчера парным, молоко с образовавшейся пенкой. Капитан лениво посмотрел, как немолодая хозяйка приводит в порядок его форму, и потихоньку грелся под лучами, еще не палившего солнца.

Самостоятельно гладиться Максим не рискнул, поскольку не владел иновременной технологией. Вот, где еще засада!

Панов в ужасе смотрел, как в дверцу утюга вбросили тлеющие угольки, а женщина, набрав полный рот воды, и умело сбрызгивая ее на гимнастерку, осуществляла высокотехнологичный процесс отпаривания.

Белоруска смотрела на гостя и вздыхала. Мужика в доме давно нет. Как призвали защищать Речь Посполитую от проклятого германца, так и сгинул. Дочка умерла от ужаса во время первой бомбежки. Доктор осмотрел и сказал — слабое сердце. Горе, страшное горе, это война.

— Спасибо, очень выручили, — Максим рассчитался и немного добавил сверху.

— Приходите еще!

Повинуясь интуиции, подсказывающей, что бывать тут придется еще не раз, Ненашев чмокнул довольную хозяйку в щечку.

Утром детали городского пейзажа можно рассмотреть подробнее. Вот одноэтажная казарма из добротного красного кирпича со сводами над окнами — наследие царизма. Польский след — квартал домов, где второй этаж архитектор спрятал в какой-то замысловатой крыше с изгибами, а у входа, видно для солидности, поставил массивные колонны. Но чем ближе Максим подходил к центру, тем строже становились фасады зданий, и тем больше у них было этажей.

Люди, идущие навстречу, заставили Сашу вспомнить, что довоенный Брест город — город еще и еврейский. Фобиями Панов не страдал, и чуть притормозив, с любопытством смотрел на прохожих в странных черных одеяниях, бредущих по своим религиозным делам.

Увидев магазин с канцелярией, Максим ненадолго задумался и решил зайти. Кроме тетрадей, пачек бумаги и логарифмической линейки, капитан сгрузил в прихваченный вещмешок все доступные марки чернил, карандашей, ластиков и копировальной бумаги. Панов решил заказать сразу две печати.

Тут же, по памяти, из опыта общения с криминалистами, набросал список и зашел в аптеку, собрав полный набор начинающего жулика. Пока потомки не сменят состав штемпельной краски, ему не нужен ни сканер, ни струйный принтер. Древний способ и один дополнительный четкий оттиск с каждой печати на документе ему гарантирован.

*****

Пообщавшись с замами и прикрепив политрука к Суворову (пусть вместе бойцов смотрят), Ненашев отбыл на чуть задержался на Пушкинской. Забрал из кадров удостоверение с новой записью и ушел из штаба. Минут через сорок он спокойно оформил два заказа в мастерской, вернулся в гостиницу, вытряс покупки в чемодан и убыл на место строительства.

Добраться до точки, где предстояло разместить лагерь батальона, просто, иди себе спокойно вдоль железной дороги прямо юг. Но скоро способ передвижения пешком станет бессмысленно тратой времени. В режиме бешеной собаки метаться между лагерем и Брестом придется постоянно. Ему бы мотоцикл, да с коляской!

Капитан вздохнул и угрюмо поправил лямку позвякивающего стеклом тяжелого вещмешка. Встреча с военными, или не очень, строителями должна пройти по всем правилам военного этикета. Или, как говорят мудрецы, только двадцать шесть литров пива гарантируют мужчине полное покрытие дневной нормы в кальции.

Пот струился по лбу и щекам Максима, но он его не замечал, и жадно рассматривая знакомые кусты, кочки, канавы и насыпи. Наяву, с земли, а не со снимков с воздуха и старых бумажных карт.

Ненашев остановился передохнуть, видя рядом как солдаты, в намокших от пота гимнастерках, нательных рубахах, а то и без них, выбрасывают землю из противотанкового рва и устанавливают рядом с дорогой надолбы.

От внимания капитана не укрылся знакомый факт — оружие бойцов осталось в казарме. Да, еще не перестали щадить подчиненных командиры. Гоняли по жаре лишь с шанцевым инструментом, пусть и весившим немало.

«Позиции шестой дивизии», Максим помнил план прикрытия, не путая его ни с каким другим. Сковать, задержать врага ударами и контрударами, пока страна не закончит мобилизацию.

До форта «ЗЫ», вокруг которого находилось большинство дотов, осталось метров триста. Даже без карты капитан понял, что они рядом. Вереница запряженных в подводы лошадок тащила щебень и камни. Проехала тройка грузовиков «ЯГ», под завязку груженых мешками с цементом. В воздухе стоял гул работающих механизмов и гомон строителей.