Опыты

Наш инженер, живущий как раз таки в оккупированном Стрые, говорит, что у Урлы появились новые секретные кони, ламповые и под DOS. Электромагнитный импульс им по барабану, но они страшно тупые и ходят медленно, чтобы не побить лампы, потому в бою неприменимы. А ещё лошади кушают овёс, и прошлой зимой половина из них вульгарно передохла с голоду из-за наших шуточек на коммуникациях. Непонятно только, откуда берутся новые лошади- видимо, у них под Свердловском какие-то могучие конные курятники.

Восточные же орлы животных не мучают, но берут бесшабашностью. От этого они, конечно, несут дополнительные потери, погибая не от рук противника, а от собственной молодецкой удали- и в большом количестве. Но связываться с ними крайне опасно и неприятно: как воевать с человеком, который верит в собственное бессмертие, а на крайний случай- посмертие с пышными гуриями в садах у Горного Старца?

А посередине мы, с автоматами, станковыми ШКАСами и забавными самоделками на транзисторах, которые нам поставляют мастерские Жидского Схрона, то есть расположенные в схроне на горе Жид. В некотором роде, процветаем, но перспектив никаких. Потому что армия разбита и капитулировала, и у Них Там Наверху речь идёт не о Гуцульских Карпатах, а об Уральских, Узбекских или, на крайний случай, Румынских...

Я сидел у костра и тупо тыкал в него палкой в поисках картошки, но попадались только цилиндрики джеммеров, которые там заряжались. От каждого тянулся провод вниз, в лощину ручья, где в воде лежал рельс. Термопара, однако. Ещё в ручье лежало, по моим прикидкам, пять тел, регулярно издававших рвотные звуки- в последней автоколонне оказался яростный узбек с отвратительными химическими гранатами. Он кидался ими. Они взрывались. Последствия- в ручье. Время от времени то один, то другой джеммер сыто квакал, и я выкатывал его в сторону- остывать. Зарядился.

- Надо было картошку позже закладывать.- Подытожил лейтенант Михульский. В этом сочетании- "лейтенант Михульский"- мне чудилось что-то обманное, нелепое, от Хармса, но тем не менее человек с таким невероятным именем командовал нами.

Размышление Алексея Павловского об именах и названиях.

Казалось бы, какая разница, как зовут человека и как его называют? Однако, она есть, что-то такое, скрытое за словами, за смыслами и даже за тем, что за смыслами. Почему, например, "Александр Сергеевич Пушкин" (и никогда- просто : "Александр Пушкин")? Но при этом : "Булат Окуджава" (а не "Булат Шалвович")? Есть комбинации двух-трёх простых слов, ни вместе, ни порознь, казалось бы, ни к чему не обязывающих, но тем не менее определяющих место, время и образ человека с точностью до градуса широты, десятилетия и очертаний крыльев носа. Например, "Гордая дочь полковника-южанина"- это отнюдь не Марина Цыбаева из Владикавказа, 1996, а точно и неизбежно Мэри Ли Льюис из Луизианы, 1863. Такие языковые связи мимолётны и недолговечны, и если Пушкин пишет очевидное: "...Бранил Гомера, Демокрита, зато читал Адама Смита и был великий эконом...", то нынешним нам без энциклопедии и словаря возможно понять только "Отца", который "понять его не мог, и земли отдавал в залог." И если из современника "Ярославна кычет на забрале" вышибало поток слёз, то нам уже пофиг. Ну, поэзия. Ну, кычет. Кукует. Ку-ку. Ну, и?

Есть что-то такое и в "лейтенанте Михульском", что бередит мозжечок, но, чёрт возьми, что?

- Надо было картошку позже закладывать.- Подытожил лейтенант Михульский. Ведь есть же в этом прозвании что-то обманное, нелепое, от Хармса, но тем не менее человек с таким невероятным именем командовал нами. Пятнадцатью человеками. Бывшим разведвзводом. Сейчас он сидел напротив меня и любовно чистил свой "Хеклер-Кох"- автомат причудливой формы и тёмной судьбы, предмет зависти всего батальона.- Сейчас без ужина останемся.

- А мы бы и так без него остались,- ответил я, уловив-таки одну картошку,- здесь половина джеммеров- барахло старое, выкинуть давно пора. Жалеем всё, жалеем, а они заряжаться будут до утра, и через двое суток всё равно разрядятся. Кинешь такой в конягу, и что?

- Кинешь второй. Вообще, надо, конечно, но это же на Магура Жиде топать! Ты их потащишь?- он кивнул на ручей. В ручье икнуло.

- Ну, потом как-нибудь...

- Во-во, "потом как-нибудь"! Третий месяц уже "потом как-нибудь". У нас же вечно "то понос, то золотуха". О, достань мне тоже картошку! Или две...

Я принялся сосредоточенно копаться в углях:

- Ну, во-первых, не "достань", а "найди", а во-вторых где "пожалуйста"?

- А я тебе потом спасибо скажу.

- И я тоже.- Из тьмы выступила белая фигура. Это был наш новобранец, Виталик Цар. Местный интеллигент, славившийся своим пацифизмом и потрясающими подштанниками. Они-то и сияли во тьме. Виталик был мокрый как мышь, потому что из ручья.- Вроде отпустило, и теперь дико хочется жрать.

Михульский сдул последнюю пылинку со ствола и, пугающе стремительно, с хрустом, собрав свой "Хеклер-Кох", прислонил его к дереву. Это было красиво.