Опыты сознания

Скептицизм⁴ есть реализация того, чего стоицизм есть только понятие, и действительный опыт того, что такое свобода мысли; она есть в себе негативное и должна проявить себя таким именно образом. С рефлексией самосознания в простую мысль о себе самом, вопреки этой рефлексии, из бесконечности на деле выпало самостоятельное наличное бытие или постоянная определенность; в скептицизме теперь для сознания обнаруживается полная несущественность и несамостоятельность этого «иного»; мысль становится всепоглощающим мышлением, уничтожающим бытие многообразно определенного мира, а негативность свободного самосознания обнаруживается себе в этом многостороннем формообразовании жизни как реальная негативность. – Из этого явствует, что подобно тому как стоицизм соответствует понятию самостоятельного сознания, выступавшего в виде отношения господства и рабства, так скептицизм соответствует

реализации его как негативного направления на инобытие, вожделению и труду. Но если вожделение и труд не могли выполнить негацию для самосознания, то, напротив, это полемическое направление против многообразной самостоятельности вещей увенчается успехом, потому что оно обращается против нее как свободное самосознание, еще раньше завершенное внутри себя; говоря определеннее – потому что в самом этом направлении есть мышление или бесконечность и самостоятельные элементы здесь со стороны их различия являются для него только исчезающими величинами. Различия, которые в чистом мышлении о себе самом суть только абстракция различий, становятся здесь всякими различиями, и всякое различенное бытие становится различием самосознания.

Этим определилась деятельность скептицизма вообще и образ его действия. Скептицизм показывает диалектическое движение, которое есть чувственная достоверность, восприятие и рассудок; точно так же он показывает и несущественность того, что в отношениях господства и служения и для самого абстрактного мышления считается определенным

. Названное отношение включает в себя в то же время некоторый определенный способ наличия также нравственных законов как заповедей господства; определения же в абстрактном мышлении суть понятия науки, в которую разрастается бессодержательное мышление, связывая понятие – на деле лишь внешним образом – с самостоятельным для него бытием, составляющим его содержание, и придавая значение лишь определенным понятиям, хотя бы они и были чистыми абстракциями.

Диалектическое как движение негативное, взятое в его непосредственном бытии, кажется сознанию прежде всего чем-то, чему оно принесено в жертву и что не обязано бытием ему самому. Напротив того, в качестве скептицизма негативное движение есть момент самосознания, с которым не так

обстоит, что его истинное и реальное исчезает для него неведомо как, а оно само, обладая достоверностью своей свободы, позволяет исчезнуть этому другому, выдающему себя за реальное, – не только предметному как таковому, но и своему собственному отношению к нему, в котором оно считается предметным и проявляется таковым, а, следовательно, также своему восприниманию, равно как и укреплению того, что оно рискует потерять, [т. е.] софистике и своему истинному, из себя определенному

и утвержденному. Благодаря этой сознающей себя негации самосознание приобретает для самого себя достоверность своей свободы, испытывает ее и тем самым возвышает ее до истины. Исчезает же «определенное» или различие, которое, каким бы образом и откуда бы оно ни было, выставляется как различие незыблемое и неизменное. В этом различии нет ничего постоянного, и оно должно исчезнуть для мышления, потому что различаемое именно в том и состоит, что само по себе оно не есть, а свою существенность оно имеет в чем-то другом; мышление же есть проникновение в эту природу различаемого, оно есть негативная сущность в качестве «простого».