Опыты цивилистического исследования

1. Quod pendet, non est pro eo, quasi sit (то, что подвешено, не считается за существующее). В соответствии с этим воззрением, контракты не обладали обычно свойственной им силой принудительного исполнения, ошибочно исполненное подлежало возвращению по condictio indebiti. Условный контракт купли-продажи не переносил риска случайной гибели имущества, не обеспечивал iusta causa, вследствие чего получатель вещи не мог получить ее в собственность по приобретательной давности. Лицо, отчудившее собственность по условной сделке, пока еще оставалось собственником и могло распоряжаться вещью (передавать ее, закладывать, обременять сервитутами

3). Все распоряжения приобретали полную силу после того, как условие по первой сделке отпадало. До этого времени они тоже находились в состоянии подвешенности.

2. Spes debitum iri (ожидание того, что обязательство станет в полной мере существующим). С другой стороны, нельзя сказать, что условная сделка в Риме образовывала «ничто» с правовой точки зрения. Стороны уже пришли к соглашению, и можно сказать, что правовые отношения между ними в какой-то степени установились. Данное ожидание, конечно, нельзя сравнить с обязательством как таковым, однако оно уже считалось частью имущества сторон, а это значило, что в случае смерти оно могло стать частью наследственной массы. В отношении условного обязательства были возможны новация и прощение долга, оно могло обеспечиваться залогом. В то же время свобода распоряжения вещью, являющейся объектом условного обязательства, была ограничена. Собственник должен был так распоряжаться своей вещью, чтобы не изменить в будущем позицию условно управомоченного лица. Так, например, если объектом отчуждения был раб, то его нельзя было отпустить на свободу; если объектом отчуждения был земельный участок, собственник не мог передать его в категорию земель религиозного пользования. Таким образом, можно утверждать, что в результате совершения условной сделки в Риме возникало защищенное, обеспеченное ожидание4.

Большинство существующих подходов к квалификации отношений сторон до разрешения отлагательного условия можно разделить на две группы, соответствующие двум позициям, изложенным еще римскими юристами.

К первой группе можно отнести подходы, отрицающие существование связанности между сторонами в период до наступления отлагательного условия. Их не так много по сравнению со второй группой.

В российской дореволюционной цивилистике такой позиции придерживался Д. И. Мейер. Он считал, что до наступления отлагательного условия сделки нет. Перемена в юридических отношениях между сторонами производится только с наступлением условия. Следовательно, до наступления условия нет и самой сделки. Он сравнивал это состояние с договором, о заключении которого идут переговоры.

Неизвестно, придут ли стороны к соглашению, как неизвестен и факт наступления условия5.

На наднациональном уровне такой взгляд на отношения сторон также существует. Он закреплен в Модельных правилах европейского частного права (Draft Common Frame of Reference (далее – DCFR)) (ст. III. – 1:106)6. Соответствующие правовые последствия наступают только в том случае, если условие наступит. О «связанности» сторон ничего не говорится. Следовательно, до наступления условия обязательств у сторон нет. Тот же подход нашел свое отражение и в Принципах европейского договорного права (Principles of European Contract Law (далее – PECL)) (ст. 16:101)7. Согласно Принципам международных коммерческих договоров УНИДРУА (UNIDROIT Principles of International Commercial Contracts (далее – PICC)) (ст. 5.3.2)8

правило о наступлении правовых последствий с разрешением условия является диспозитивным.

Все подходы, отнесенные ко второй группе (а их большинство), признают наличие тех или иных правовых последствий, оказывающих влияние на отношения сторон до разрешения условия.

В российской дореволюционной цивилистике учеными на этот счет были высказаны различные мнения, тем не менее принципиально не отличающиеся друг от друга9.