Оракул прошлого

Любопытно было бы узнать, а где у Босса ещё есть связи? Теперь я вспомнил, что показалось мне странным во время недавнего совещания. Босс заранее знал, о чём пойдёт речь и предвидел, какие требования выдвинет полковник. Непонятно только, зачем он тогда ввязался в эту историю, не обещавшую нам ничего хорошего?

— А то, что на меня напали те самые боевики, от которых я ещё утром спасал Ника, вам тоже сообщили? — Поинтересовался я, надеясь хоть немного растормошить своего, погружённого в нирвану, начальника.

Бесполезно. Он даже бровью не повёл.

— Нет. Но не сложно было догадаться.

Просто великолепно! Никаких эмоций. Шесть трупов, мой новый дом разрушен, я, вместо того, чтобы мирно спать и видеть сны, полночи воюю с бандитами, которые и знать о моём существовании не должны, а он спокоен, как удав.

— И что это означает, вы тоже догадываетесь, я надеюсь? — Мне не удалось справиться с язвительной интонацией в голосе.

Босс посмотрел на меня с явным удивлением.

— А ты сомневался? Именно поэтому выход в город для тебя, как, впрочем, и для всех, кто был в курсе операции, временно закрыт.

— Временно, это на сколько? — Сомнительно, что такой мерой можно выявить предателя. Скорее уж стоило установить слежку за всеми подозреваемыми.

— В том числе и за тобой, — хмыкнул Босс. А я и не заметил, что размышлял вслух.

— Временно, — продолжил он, — пока служба безопасности не выполнит свою работу, за которую получает немалые деньги, и не найдёт канал утечки.

— А если замешана сама служба безопасности? — Полюбопытствовал я, хотя даже сама мысль о том, что предатель Цербер, или кто-то из его ближайших помощников, повергала меня в ужас. Слишком многое эти люди знали о всех нас и о Центре.

— Значит, ей придётся разоблачить саму себя, — как ни в чём не бывало подытожил Босс. — Нас, Дэн, продаёт конкретный человек, а не отдел или служба. И этот человек, к моему великому сожалению, либо находится на самом верху, либо одной ступенью ниже. Остальные сотрудники Центра просто не имеют доступа к такой подробной информации, которая позволила вычислить тебя.

— А если это всё же Цербер… простите, шеф службы безопасности? — предположил я. — Уж он-то точно всё обо всех знает.

Босс положил ладонь левой руки на свою шею чуть пониже затылка, и покрутил головой из стороны в сторону.

— Отложение солей — последствие сидячей работы, — посетовал он. — Слава богу, что геморрой пока не заработал. — И, задумчиво посмотрев куда-то в только ему доступную даль, решительно сказал: — Нет, не Цербер, как вы его называете. (Кстати, вы в курсе, что ему очень нравится это прозвище?) — Босс позволил себе слегка усмехнуться.

— Почему нет? — удивился я столь категоричному ответу.

— Потому, что ты сам сказал, что он знает всё обо всех! — Голос Босса вдруг приобрёл наставительный тон, как у моего отца в моём далёком детстве, когда он объяснял мне элементарные вещи. — Если б он слил тебя боевикам, то уж не забыл бы в точности описать все навыки, которыми ты владеешь, и они бы не послали всего семь стрелков, способных, разве что, разнести дом.

А его информатор в полиции, не иначе как, сам был в момент полицейского нашествия у меня в доме, подумал я, откуда ещё такая точная информация о количестве нападавших преступников в такие короткие сроки? Там ещё криминалисты осмотр не закончили, ещё трупы не остыли и лежат на своих местах, а он уже знает всё!

— А если у него и не было цели меня уничтожить, — не желал отступать я, — может усидеть на двух стульях пытается — и с бандитов свои тридцать серебряников поиметь, и меня сохранить, как залог на будущую прибыль?

Боже! Неужели это произошло на моих глазах? Я впервые увидел, как Босс смеётся! Кому рассказать, не поверят. Куда делась его невозмутимость? Справа от меня на возвышении, за массивным столом в громадном кресле смеялся совершенно не знакомый мне человек. Я не знал, толи смеяться вместе с ним, толи обидеться.

— Денис, — утирая рукавом пиджака выступившие на глаза слёзы, наконец, смог выговорить Босс, — прости, но твои мозги ещё находятся в положении «битва вкл». Ну, рассуди здраво! Шеф службы безопасности единственный человек в Центре, который может свергнуть меня из этого кресла почти без всяких усилий, ведь в его подчинении всё, включая охрану и даже мою секретаршу Анну! У него агенты везде, и среди техников, и среди медиков, и даже среди оперативников! Однако, он тот единственный человек, который никогда на это не пойдёт! И не потому, что маниакально честен, а просто он и так владеет всей властью в нашем полунаучном, полувоенном коллективе.

— А деньги? — не унимался я.

— Ты удивишься, если я скажу, что по его собственной просьбе, мы не платим ему ни гроша, а всё положенное содержание отправляем на счета приютов для жертв войны?