Оранжерея на краю света

Юнчжэ закатала рукав, и Аён увидела ее распухшее запястье.

– И это я лишь слегка прикоснулась!

Аён удивилась и, надев перчатки, осторожно вынула образец. Он представлял собой обыкновенную лиану с длинными тонкими коричневыми стеблями. Ничего особенного. Похож на декоративный плющ, который выращивали в допыльную эпоху. Однако у этой разновидности имелись шипы на стебле и треугольные изогнутые листья размером с ладонь. Вопреки названию не все листья были трехпалые, некоторые представляли собой одну листовую пластинку. Мосвана отличалась от привычных диких трав Кореи, но все же не походила на ядовитое растение. Хотя внешность нередко обманчива и в мире флоры.

– Это ведь не местный вид? Никогда не видела в Корее такую лиану.

– Все так предполагали. Но чтобы узнать точно, нужно поднять архивы. Судя по записям, после Реконструкции мосвана встречалась в Корее. Но когда именно она появилась, пока не выяснили.

Чтобы получить допуск в лабораторию, Аён подключилась к внутренней системе НИИ, но обнаружила сообщение о том, что на сервере идет проверка и доступ возможен только через тридцать минут. Значит, она успеет выяснить, что собой представляет эта мосвана. Аён положила в кружку шесть кусочков льда, налила двойную порцию эспрессо, добавила немного холодной воды, и получился чудодейственный напиток для бодрости духа. По совету Юнчжэ она решила послушать, что говорят про мосвану в новостях.

Репортер беседовал с научным сотрудником в безукоризненно белом халате, который надевают только на интервью. Этим сотрудником и была директор Кан Ихён. Они обсуждали лиану, которая заполонила сельскохозяйственные угодья и деревни близ города Хэволь и мешала работам по реконструкции.

Сначала Аён слушала равнодушно, но внезапно кое-что привлекло ее внимание, и она поставила видео на паузу. Кажется, Кан Ихён сказала «широко распространенная в поздний период эпохи Пыли». Аён перемотала назад. Директор НИИ вывела на экран кадры Хэволя и продолжила:

– Мосвана – разновидность лианы, широко распространенная в поздний период эпохи Пыли. После Реконструкции ее ареал резко сократился, и до недавнего времени она не встречалась в Корее. Сейчас стали появляться новости об ее агрессивном распространении в городе Хэволе. Как говорят местные жители, аномальное разрастание сорняка наблюдается там по несколько раз в год на протяжении последних тридцати лет.

– Как вы считаете, что могло служить причиной?

– Пока все склоняются к версии об искусственном мутагенезе. Мосвана хорошо адаптируется к изменениям окружающей среды. Но нельзя исключать возможность актов биотерроризма или незаконного посева.

– Странно, да? – перебила Юнчжэ, и Аён остановила видео.

– Биотерроризм, сорняки… Звучит сомнительно. Все это больше похоже на теорию заговора, – ответила Аён.

– Посмотрим, кто окажется прав. А ты у нас везде ищешь теории заговора, да?

Язвительные комментарии коллеги разозлили Аён.

– Если не получится забронировать лабораторию с оборудованием, то я не успею закончить анализ к концу недели. Все сейчас проводят дополнительные исследования для отчета.

Аён снова включила видео про таинственный сорняк. На голографическом экране появилось изображение места раскопок в городе Хэволе, которые пришлось приостановить из-за нашествия мосваны. Панорамная камера передавала необычную картину: заросли лианы покрывали все – от деревьев до камней.

– Она заполонила все. Очень странно.

– Да уж. Диковинное опасное растение – все как ты любишь, – сказала Юнчжэ.

Аён бросила взгляд на лиану в контейнере. На вид мосвана была неприметна и вполне безобидна.

Юнчжэ пожелала коллеге удачи и, похлопав ее по плечу, вернулась на свое рабочее место.

Аён начала готовиться к лабораторным исследованиям: отделила стебель, листья и корни, провела химическую обработку и очистку каждого фрагмента. Оборудование было занято до конца рабочего дня, поэтому она решила остаться до позднего вечера. Руководитель группы Пак Соён с виноватым видом подписала разрешение на использование лаборатории ночью.

Закончив опыты, сотрудники начали расходиться по домам. Было около десяти вечера, когда Аён наконец-то смогла приступить к делу. В нерабочее время у входа в лабораторию выставляли цилиндрического робота-охранника. Аён дотронулась до него, пытаясь понять, какая от этого болванчика польза в случае экстренной ситуации.