Ораторское искусство с комментариями и иллюстрациями

Геркулес (Геракл) и

Либер (одна из ипостасей Диониса, как сына Зевса и Семелы) – образцы полубогов, живших среди смертных как простые смертные, но ставших богами. Геракла почитали как бога этруски, с ним могли отождествлять сходных богов разных народов, поэтому Цицерон говорит, что народы до самого океана чтут Геракла.

Братья Тиндариды

– по преданию, чудесное явление Кастора и Поллукса, сыновей Зевса от Леды, предопределило победу римлян над Латинским Союзом в 499 г. до н. э. и утверждение их власти над всей латинской областью. Леда была законной женой Тиндара, отсюда такое «отчество», чаще их называют Диоскурами, буквально «мальчиками от Зевса».

Мало того! Разве Ино, дочь Кадма, которую греки величают Левкофеей, не чтится у нас как Матута? Да и все небо, в конце концов, не людским ли заполнено родом? Ведь если пойти глубже и всмотреться в то, что сообщают нам греческие писатели, то даже те боги, которые почитаются древнейшими, окажутся взошедшими в небо от нас.

Левкофея (Левкотея, буквально Белая Богиня) – кормилица Диониса, почитавшаяся как богиня орфиками и приверженцами некоторых других эзотерических культов.

Подумай, сколько их гробниц показывают в Греции, вспомни, – ты ведь посвящен! – какие предания сохраняются в таинствах мистерий, и ты убедишься, что так было повсюду. Древним людям еще незнакома была физика, которую стали изучать лишь многие годы спустя – их убеждало только то знание, которое внушала им сама природа; они не понимали причин и оснований вещей, но то, что они сами видели не раз, особенно во сне, заставляло их верить, что ушедшие из жизни по-прежнему живы.

Действительно, гробницы богов показывали в разных частях Греции, так как одни и те же лица могли в одних краях считаться богами, а в других – героями. На Крите даже показывали гробницу Зевса, за что над критянами смеялись греки материка, почитавшие Зевса верховным олимпийским богом. Мистерии подразумевали обожение участников, а значит, и память об обожившихся людях. Далее Цицерон излагает скептическое учение о происхождении религии из ассоциаций, возникающих при виде природных явлений, особенно если они еще воспроизводятся во сне.

Самое же незыблемое основание к тому, чтобы мы верили в существование богов, – то, что нет на свете такого дикого племени, нет такого звероподобного человека, чтобы в сознании у него не было представления о богах. Пусть многие судят о богах ложно – этому причина предрассудки; но божественную природу и суть признают все. И делается это не по людскому сговору или общему решению, держится не на уставах или законах, – а если, несмотря на это, все народы единогласны в некотором мнении, то его следует считать естественным законом.

Хотя Цицерон иногда излагал скептические взгляды на происхождение религии как одну из возможных позиций, он никогда не становился атеистом, но всегда указывал, что сами представления о богах или божестве – всеобщие и неотъемлемые и не могут быть опровергнуты изнутри социального опыта.