Орда II

– Кайсай, – начала она тихо, как бы подчёркивая, что не желательно, чтоб разговор был услышан сторонними, – понимаю, это не совсем то испытание к чему ты готовился и ожидал, по-видимому. Но я уговорила Матерь дать девочкам урок поучительный, поэтому уж постарайся не очень сильно детей калечить в назидание.

– Ты что издеваешься, Золотце, – ответил он в той же манере издевательской, при этом продолжая лыбиться, – ты глянь на глазки этих «муже резок» недоделанных. Они же будут биться на смерть как минимум, а ты мне предлагаешь их по голове гладить, чтоб не расплакались?

– Я просто прошу не калечить и всё, – не унималась настырная Матёрая, – это вполне в твоих силах. Ну, что тебе стоит, в конце концов?

«Ах ты, стерва хитрозадая», – подумал Кайсай, но вслух высказал:

– Постараюсь… коли поцелуешь опять.

Улыбку с её лица как ветром сдуло порывистым, и она ошарашено прошипела, сузив глазки до щёлочек:

– Ты что, совсем дурак, рыжий? Вообще берега потерял, такое требовать?

– А что тебе стоит? – в самом деле, дурачком прикидываясь, передразнил он золотоволосую её же словами один в один. Та ничего не ответила, лишь злобно сверкнув глазами зелёными да резко развернувшись, быстрым шагом прочь пошла к своим подопечным девочкам. Вот тут Кайсай задумался.

Противник был не только неведомый, но для него и непредсказуемый. Он совершенно не знал, чего ждать от этих бестий бронированных. Не знал их уровень подготовки, их манеры вести бой на оружии. Он вообще о них ничего не знал. Они для него из другого мира создания. Их хрупкий вид обманчив, это он прекрасно понимал, и биться они будут в силу полную по-настоящему, а может так случиться и насмерть действительно.

Кайсай прекрасно понимал, да он уверен был в своём предположении, что это непростой урок, а такое же для них испытание и какие последствия будет иметь для девочек проигрыш для него оставалось загадкой неразгаданной. А ведь может действительно они на кон свои жизни поставили. Но он-то тоже не мог проиграть. У него на кону жизнь была изначально поставлена!

Дев было девять и шанс единственный не дать себя порвать на лоскутки тонкие – это его подвижность и внимательность, против их психической горячности да судя по настрою – самоуверенности. Да надежда его уповала на то, что девы не обучены биться с высокоподвижным противником, хотя последнее всё же поставил под сомнение. А вдруг обучены?

Какой-то воин вынес на поляну палки тренировочные да сложил их на траву в центре поля потешного. Второй вынес стопку щитов круглых да положил рядом с палками. Кайсай тут же сообразил, что бронь в бою на деревяшках лишь помеха ненужная, что будет красть подвижность да лёгкость движения. Поэтому недолго думая скинул шапку, косу выпустив, ослабил завязки на броне да вылез из неё, как змея из кожи, отжившей своё. Сложил у ног защиту, снятое одеяние, оставшись в одной рубахе тонко тканой не первой свежести. Но он об этом даже не задумался. Отстегнул меч, вынул кинжал, ножи за сапожные да всё это аккуратно уложил на бронь, чтоб на земле не валялось оружие.

Пояс снимать не стал, вспомнив об обещании данным лешему. В грязной рубашонке с большими заплатами он смотрелся очень жалко даже, пожалуй, дитём несмышлёным выглядел. Издалека пацан пацаном для битья поставленный.

Вперёд вышла Золотце злая, недовольная да жестом руки по-царски, давая разрешение, предоставила воину первому выбрать оружие. Кайсай поклонился и направился в центр поля потешного. Но для начала бердник подошёл к гостевому столу царскому да показал зрителям простой фокус, но эффектный по исполнению. Он заключался в том, что, поклонившись в пояс уважительно да выпуская косу вперёд себя, он резко выпрямился и коса, как живая, взметнувшись в воздухе, самостоятельно обмоталась вокруг шеи, превратившись в некое подобие ошейника.

Конец её впился хитрой застёжкой в косу намотанную, да там замер, зацепившись намертво. При этом Кайсай ни руками её не касался, ни телом не дёргался, замерев словно статуя, а коса сама по себе вокруг него летала да закручивалась. Выглядело это действительно очень броско, и зрители за столом, судя по бурной реакции, оценили фокус по достоинству.

Затем он прошёл к оружию, выбрал палку. Щита брать не стал. Не зачем. Отошёл обратно к столу и таким же знаком руки предложил противникам выбирать оружие. Сам же опёршись на меч деревянный, как на клюку переходную, опустил голову да стал ждать начала действия.

Молодые девы-воины по очереди разобрав мечи да щиты маленькие, вновь выстраиваясь в ряд на прежнем месте в ожидании. На поляне остался лежать один щит, что Кайсай не взял. Он уже было в голове начал прикидывать, как бы использовать эту помеху по ходу сражения, но тут вышел воин и щит унёс. «Никак», – тут же констатировал бердник и приготовился. Из-за спины раздалась команда атамана верховного:

– Начинайте бой!