Ордалия

— Ваша честь, я человек не образованный и потому скажу как оно есть. Я впервые в своей жизни сталкиваюсь с подобным беззаконием. За мой отказ платить мзду этим оборотням в погонах, меня выставили чуть ли не наркобароном. Ворвались ко мне домой, напугали жену и младшего сына, а потом отволокли в мой офис, где нас уже дожидались эти понятые, больше похожие на актеров театра. Там же был и следователь. Этот, как его? Карахметов, во! Точно Карахметов. Пока он заполнял протокол, и якобы не обращал внимание, те пид… полицейские засунули мне в карман домашних штанов какой-то пакетик, который потом неожиданно изъяли под объективом видеокамеры. Вскрыли мой офис, хотя, по их же просьбе, я взял от него ключи. Сломали мебель, и в выдвижном ящике стола изъяли несколько пакетов, как они утверждают, с наркотиками. Я просто в ужасе, Ваша честь! Что творится! Полный кошмар! В какое время мы живём?! Лет тридцать назад я боялся рэкетиров и бандитов. А что теперь? И милицию надо обходить стороной? Это где такое видано, то?

— Вы были услышаны, господин Филикян, — сказал Демидова и встала изо стола.

— Прошу всех встать, — объявила секретарь.

— Суд удаляется в совещательную комнату. — поправляя манжеты на мантии, объявила Демидова, — Судебный акт будет оглашен после перерыва.

***

— Выслушав пояснения сторон и изучив представленный следствием материал, Суд постановил: «В удовлетворении ходатайства следователя Карахметова об аресте подозреваемого Филикяна — отказать. Немедленно освободить Филикяна из под стражи в зале судебного заседания».

Конвоиры открыли комнату безопасности, сняли наручники с Филикяна старшего и вывели в общий зал.

— В отношении подозреваемого Филикяна избрать меру пресечения в виде подписки о невыезде и надлежащем поведении. Настоящим он предупреждается о том, что в случае нарушения избранной меры пресечения, вопрос об избрании ареста может быть пересмотрен в установленом законом порядке. Прошу садиться.

Прокурор Гараев восторженно смотрел на судью, которая в первые за всю его недолгую практику решилась на подобный шаг. В душе он не был согласен с решением начальства, но, как и многие другие, Гараев решил пойти по пути наименьшего сопротивления и бесприкословно исполнять полученные указания.

— Суд не нашёл оснований для дальнейшего содержания под стражей господина Филикяна. Он имеет прочные социальные связи и ранее не попадал в поле зрения правоохранительных органов. Подозреваемый, имеются ли у Вас вопросы, жалобы или ходатайства?

— Я свободен?

— Да, господин Филикян, Вам избрана мера пресечения, не связанная с лишением свободы. Вместе с тем, это не означает, что Ваше дело закрыто. Следствие будет продолжаться и теперь всё в Ваших руках. — судья перевела взгляд на прокурора. — Господин Гараев, Вы имеете право подать протест в вышестоящий суд. Оно будет рассмотрено надзорной коллегий в установленые законом сроки.

Прокурор молча встал и проявил формализм, поблагодарив судью за пояснение.

— Если больше ни у кого нет вопросов, то слушание окончено.

Глава 6. «Адвокат»

«— Ты сказала, что работаешь на закон.

— Нет, не так. Я сказала, что я адвокат. Мне плевать на закон.»

Из сериала «Ангел»

Дребезжание сотового телефона, поставленного на беззвучный режим, не умолкало. Кто-то настойчиво пытался дозвониться до Максима, в шесть часов утра, в воскресный день. Нервы у Аллы были не такими железными и она, навалившись на мужа, потянулась к его телефону, танцевавшему от вибрации на прикроватной тумбе. Номер был скрыт. Она приняла входящий звонок и прислонила телефон к уху Максима. Недовольно посмотрев на Аллу и скривив рот, он всё же начал диалог..

— Слушаю, — зевая ответил Максим и затем сразу спросил, — Кто это?

— Господин Марцын, здравствуйте. — послышался знакомый голос женщины, которая очевидно была чем-то взволнована. — Это Нэби… то есть Джартасова.

— Да, Гульнур Набиевна, — заинтересовавшись разговором и покидая кровать, ответил Максим. — Теперь узнал. Что-то случилось?

— Извините, что беспокоим Вас в выходной день, но дело срочное.

Максим любил срочные дела, а всё потому, что даже за простую консультацию, в выходной день, его почасовая ставка увеличивалась в пять раз.

— Через час, в моём офисе. Подъезжайте… и прихватите своего драгоценного «Ильхомчика». — Максим не случайно сделал ударение на её сыне. Тем самым он дал понять, что примерно понял масштаб трагедии.

— Всё! Поняла. Через час будем.

«Блин! Надо было сказать, чтобы приезжали через полтора часа» — подумал Максим — «Кофе не успеет свариться. Придётся купить по дороге в офис растворимую бурду».