Орден бесогонов

На ужин собрались все усталые, голодные, но вполне довольные друг другом. Анчутка представил чисто вегетарианскую трапезу в русском стиле: запечённый картофель с чесноком и сушёной зеленью, винегрет на растительном масле, блины из гречневой муки, жареные грибы с луком и ватрушки с вишнёвым вареньем. Всё без мяса и животных жиров, но всё равно облопаться, если честно. Спать повалились сытыми и счастливыми.

…Проблема явилась к нам ночью. И заодно привела с собой кучу мелких (крупных?) неприятностей, я даже не знаю, как выразиться поделикатнее, просто нас пришли убивать.

Меня разбудил Гесс, его чуткий слух даже во сне уловил хруст снега под чужими сапогами. Кто-то тихонько вошёл на наш двор и устроил там невнятную возню.

— Тео, вставай! Там враги, там точно враги, хорошие люди ночью не приходят.

— Уф… — Я встал практически мгновенно, некоторые армейские привычки никогда не вытравишь. — Кто, где, что они там делают?

— Ходят. Снег копают. Пахнут плохо, неприятно, злые они. Пойдём их кусь?

— Сначала разведаем обстановку, — предусмотрительно решил я.

Заранее будить никого не стоило, но и чужие люди ночью в нашем дворе тоже вряд ли собрались с позитивным настроем сделать нам приятный утренний сюрприз. В любом случае сначала нужно посмотреть, а уж потом поднимать тревогу. Меня так учили.

Я, как и был, в трусах и майке, босиком прокрался к окну и сквозь морозные узоры действительно разглядел как минимум двух мужчин в чёрных одеждах.

— Хоть бы зимний камуфляж надели, сволочи.

— Ты их видишь, видишь, да? Мы их кусь!

— Сначала надо выяснить, кто они и что делают?

— Не смеши, амиго, чего тут выяснять? — раздался насмешливый шёпот за нашими спинами. — От зуб даю, шо это таки опять тот бородатый поц! Угадаешь с трёх раз, зачем он привёл сюда профессиональных хунвейбинов без аусвайс?

— Они собираются взять нас штурмом?

— Они вас просто взорвут, — ровно, без единого иностранного словечка поправил Анчутка. — Пластит имеет тонкий, но характерный запах. Твой пёс его чует, но не знает, как обозначить. А вот я знаю. И пластита там много.

Мы переглянулись с доберманом. Одеться, взять оружие, разбудить…

— Не успеете. Рванёт через пятнадцать — двадцать секунд.

Ну что ж? Наверное, вот и всё.

Можно попытаться выскочить за дверь и умереть во дворе, но смысл? Есть ситуации, когда не надо бежать. Надо выдохнуть и просто вспомнить, кто ты есть, зачем жил, куда пойдёшь и кто тебя примет на небесах или под землёю. Тут уж куда кого распределят, жаль, не от нас это уже зависит.

— Прощай. — Я протянул руку брюнету.

Тот недоуменно пожал мою ладонь, подумал и хлопнул себя по лбу:

— Минуточку, так типа я тоже взорвусь, что ли? Ни, ни, ни! Мэни то неможливо!

— А что, есть варианты?

— Айн момент!

Бес напрягся так, что на лбу выступили бисеринки пота. Мой мозг лихорадочно отсчитывал секунды, и, кажется, прошла только вечность, пока Анчутка вдруг резко выдохнул:

— Всё. Всё, камрады, пошли веселиться. Только тсс…

Все всё поняли? Вот и я ничего.

Но Гесс существо доверчивое и не умеющее долго огорчаться, он молча метнулся в сени, быстро надевая тёплую телогрейку. Мне же ничего не оставалось, кроме как последовать его примеру. Когда мы трое осторожно сдвинули засов, выглядывая из-за двери во двор, то увиденное нами, мягко говоря, впечатлило до дрожи…

Пятеро мужчин в чёрных комбинезонах и балаклавах, скрывающих лица, фланировали взад-вперёд вдоль нашего забора, топча снег, каждый на свой манер. Наверное, это стоит как-нибудь пояснить, да? Я постараюсь продублировать, насколько и как запомнил на тот момент.

Возможно, не всё будет точно, интонацию уж точно не скопируешь. Но тем не менее…

Первый мужчина:

— Зачем я здесь? Что меня связывает с этими грубыми, ограниченными, ничтожными людишками? Как они вообще смеют дышать в присутствии столь высокой, совершенной, идеально-сгармонизированной личности, как я?!

Второй:

— Я боюсь! Я всего боюсь, я всех боюсь, я себя боюсь, я умереть боюсь, но я и жить боюсь! Мне страшно, мама-а…

Третий и четвёртый, едва ли не в один голос:

— Как он красив, как сексуален! Почему я не могу сказать ему о моих чувствах? Дурашка, посмотри же на меня, я весь горю. И он горит! Я вижу в его глазах огонь ответной страсти! Про-ти-и-ивный, иди ко мне, я тебя-а хо-чу-у! Ми-ми-ми…

Ну а пятый, скользкий тип, у которого из-под вязаной маски в стиле «пусси райот», как вы уже догадались, выбивалась длинная ухоженная борода, носился от одного к другому, тряс их за грудки и шипел:

— Суки! Я вам за что деньги плачу? Уроды, дебилы, дегенераты! Скажите хотя бы, как вся эта батарея включается?!

Честно говоря, первые две минуты мы не знали — смеяться или плакать. Даже мой решительный доберман никак не мог определиться: их надо всё ещё кусь или уже прямо-таки лизь?

— Ты что сделал, юморист безрогий?

— Ах, мон ами, тебе так трудно угодить. Просто привлёк мелких бесов, а уж от наших бранных вразей зависело, к кому какой пристанет. Это уж их слабости отыграли, а не мои пожелания. Найн?