Орден Лино. Эра исполнения желаний

– Скажи, когда к тебе вернулась память, ты поверил, что я погибла? Что сама прыгнула с моста?

– Что? – растерянно пробормотал он, явно ожидая других слов. – А… Ну… да. Я ведь видел запись! Да мы все поверили! К тому же мы с тобой накануне так сильно поругались…

Я вытаращила глаза. Он что же, решил, что я могла сделать это из-за него? Не выдержала и рассмеялась.

– Димитрий, ты все-таки неисправимый эгоист! И останешься моим самым любым самовлюбленным наглецом!

– Это значит, что мы?.. – расплылся он в улыбке.

– Не то, что ты уже нафантазировал! – Я щелкнула его по носу и нежно погладила левую щеку, усыпанную алмазной крошкой. – Прощай, Димитрий.

Он вздохнул. Прижал мою ладонь, придержал на миг. И отпустил.

Отпустил.

– Береги себя, Мэрид.

Я кивнула и уехала, теперь уже окончательно.

Мой путь лежал в гористую местность, лежащую на границе с Арвиндалем. Через несколько часов город остался позади и потянулся горный хребет, густо заросший елями и карликовыми соснами. Присыпанная снегом дорога, к счастью, была довольно сносной, Димитрий жестко следил за порядком в своем Королевстве. Да и зима едва началась, на окраинах Арвиндаля даже кое-где встречались пробивающиеся из-под земли трава и мох.

Внедорожник бодро пожирал милю за милей, а я вспоминала. Детство, игры с братом. Родителей и их заботу. Переписку с новыми друзьями, чат, который мы назвали «Орден Лино». Первые изменения реальности. Первые «жертвы». Димитрия и влюбленность в него. А потом – его ревность и злость, наши бесконечные ссоры. Димитрий не верил, что я верна ему. Обвинял в изменах, не доверял. Хотя сейчас я точно знала, что его упреки были напрасными. Я никогда его не предавала.

По крайней мере – физически.

А вот душевно…

Тут все было гораздо сложнее.

На целый мир сложнее.

Ведь несмотря на тщательно оберегаемую тайну, Димитрий чувствовал, что он не один в моем сердце. Там был еще один человек. Но чувства к нему были такими непонятными, такими странными! Был ли он моим другом? Самым верным. Был ли моим соратником? Самым лучшим.

Был ли любимым?

Из-под колес автомобиля полетел гравий, когда я въехала на подъездную дорожку. В конце возвышался дом. Совсем такой же, как я его помнила. Много лет назад я уже навещала эти стены и провела здесь лучшие дни своей жизни. Только тогда вокруг стелились весенние травы, а сейчас лежал первый снег.

И тогда ничего между нами не случилось, он – не позволил. Сказал, что прежде я должна сделать выбор.

В призрак этого дома мое сознание однажды направило Грезу, испугав Димитрия. Просто мое сердце слишком долго ждало возвращения.

Подъезжать ближе я не стала, почему-то побоялась. Повернула замок зажигания и некоторое время сидела в тишине, глядя на дом.

Окна светились.

Потом осторожно выбралась из машины, отдернула кафтан, пригладила свои торчащие волосы. И медленно пошла к крыльцу.

Дверь оказалась открыта.

– Эй? – Я осторожно сунулась внутрь. Полумрак, камин не зажжен, и лампа горит всего одна – та, что возле кресла. На столике рядом тарелка с засохшим бутербродом. Но пахнет здесь как раньше – сухие травы и кофе с корицей. Этот дом всегда полон аромата кофе, даже если его никто не варил.

В гостиной никого не было.

Я двинулась дальше, нервничая все сильнее.

Второй этаж тоже оказался пустым и кажется – нежилым. В спальнях отсырели одеяла, похоже, на них давно никто не лежал. Я снова спустилась и озадаченно осмотрела гостиную. Где же он? Свет ведь горит…

И тут поняла, что свербело мне в носу. Древесина! Пахло древесной стружкой! Такой запах раньше стоял лишь в мастерской.

Где же она находится? Слева от кухни, кажется, был узенький коридорчик…

Я пронеслась через крохотную кухню, где не пахло едой, и дернула дверь в мастерскую. Ввалилась внутрь. И замерла.

Он стоял ко мне спиной, между гончарным кругом и печкой для обжига, вертел в руках бесформенный деревянный брусок. В детстве он говорил, что такое занятие помогает разрабатывать непослушные пальцы. Правда, поделки у него тогда получались не очень.

Я окинула взглядом ряд полок у дальней стены. Застывший на задних лапах единорог, солнце, пожирающее луну, чудовище, держащие на руках юную девушку, ее лицо закрывали волосы… Все поделки выглядели грубыми и не слишком умелыми.

На краю стола примостилась большая глиняная кружка, полная почти черных вишен. Интересно, где он их нашел в этой глуши? Он всегда их любил. Даже когда врал, что не любит.

Я перевела взгляд на застывшую спину. Он не поворачивался, и лишь по напряженной шее я знала, что он меня услышал. И догадался, кто именно стоит у двери.

– Вижу, мотивы твоих поделок остались прежними, – негромко сказала я, придвигаясь ближе.

Он тихо вздохнул. Повернулся.

Я охватила его облик одним взглядом, впитала в себя. Одет в черный грубый свитер, джинсы и ботинки. Похудел и осунулся, словно регулярно забывает поесть. Отросшая темная щетина, морщинка на лбу. Рваный шрам на щеке, которого раньше не было. Сжатые бледные губы. И серые глаза, в которых дрожит, словно дышит, зрачок.