Орден Лино. Эра исполнения желаний

– Габриэль сказала, что дело в солнце, в ее клятом городе оно слишком яркое. Ты не привыкла к такой жаре, стояла с непокрытой головой прямо на солнцепеке. К тому же ты бледнокожая и рыжая, вот тебя и прибило.

– Мои волосы – красные, – огрызнулась я.

– Вот я и говорю – рыжая. Они мне всегда не нравились. Есть в рыжих что-то… порочное, – ухмыльнулся Димитрий.

– Кто бы говорил о пороке! – возмутилась я. – Да ты его воплощение!

– Какое лестное мнение обо мне. – Правитель многозначительно усмехнулся. – А теперь говори, что это чудовище тебе поведало?

– Невежливо называть девушку чудовищем, – улыбнулась я, прохаживаясь по пустому залу. – И вообще… почему я должна тебе отвечать!

– Говори! – рявкнул Димитрий. – И не надейся наврать, в Грезе это невозможно.

– Но свободу воли пока никто не отменял. – Я едва не показала разозленному Правителю язык. – Закон Лино, помнишь? Никто не может заставить человека сделать то, чего он не желает! Даже Правитель.

– Да знаешь, что я… – начал Димитрий, но тут откуда-то послышался странный звук.

Я с недоумением повертела головой. Плач? Детский плач? Но откуда здесь ребенок?

Хозяин Арвиндаля нахмурился.

– Ты это слышал? Кто-то плачет.

– Тебе это кажется. Не пытайся меня отвлечь! Мы говорим о твоем разговоре с лицемерной Габриэль…

Звук повторился.

– Точно! Где-то плачет ребенок! Ты слышишь? Димитрий?

Он страдальчески закатил глаза и сказал куда-то в пустоту:

– Ну почему снова… Как вы мне надоели! – перевел злой взгляд на меня. – Ладно, придется это сделать, иначе это… создание никогда не замолчит! Боги, ну что за проклятие… Стой рядом и молчи, Ворона!

Почему я должна стоять и молчать, было непонятно, но тут тронный зал затянуло дымкой, а когда она рассеялась, мы оказались в маленькой комнатке. Я обвела ее удивленным взглядом. Небольшая кровать, кораблики на стенах, огромный пузатый шкаф в углу… Шкаф покачивался.

Ручка на его дверце медленно опускалась, изнутри скребли когтистые лапы. Жутковатый звук сопровождался тихими всхлипами, идущими от кровати.

– Это же детская комната, – изумилась я. – И тут спит ребенок… Что происходит? Это тоже Греза?

– Ее обратная сторона, – мрачно процедил Димитрий. – Кошмары. И да, это кошмар какого-то мелкого засранца, который трясется от страха! И почему-то именно я должен с этим разбираться!

Из щели в шкафу показалась мохнатая лапа с длинными когтями. Плач усилился. Из-под одеяла торчала вихрастая светлая макушка мальчишки.

– Он не видит нас?

– Конечно же, нет.

– Он боится. Сделай что-нибудь!

– Подумаешь, какая-то лохматая шавка в шкафу, – недовольно буркнул Димитрий. – Нашел, чего бояться…

К лапе присоединилась зубастая пасть. Ребенок заплакал так отчаянно, что у меня сжалось сердце. Захотелось прижать малыша к себе, успокоить, но я была всего лишь призраком в чужом кошмаре. Я, но не Повелитель Грез.

– Димитрий!

Правитель закатил глаза и щелкнул пальцами. Дверца шкафа распахнулась и оттуда… повалили воздушные шарики и леденцы! Малыш всхлипнул и затих, не веря. Некоторое время висела тишина, а потом раздался тихий детский смех.

Димитрий фыркнул, развернулся, и детская комната вместе со шкафом, полным игрушек и сладостей, исчезла. Мы вернулись в тронный зал.

Я смотрела на Правителя во все глаза, он же моего взгляда избегал. И даже сутулился, словно ему было… неловко?

– Ты… ты избавляешь людей от кошмаров. Ведь так? Спасаешь их!

Я не могла в это поверить! Димитрий? Хозяин самого развращённого города на земле? Повелитель греха и разврата? Тот, кого считают самым жестоким из Пяти Правителей? Да быть этого не может!

Однако я все видела своими глазами.

– Только детей, – хмуро и по-прежнему не глядя на меня, ответил он. – Они пока еще достойны спасения. И если ты кому-нибудь об этом расскажешь, я тебя убью.

– Как?

– Что – как?

– Как убьешь? Ну, ты забыл добавить, как именно это сделаешь. Ты уже обещал протащить меня под килем корабля. – Я начала загибать пальцы. – Раздеть и голую подвесить на рог единорога, пытать, отдать своим охранникам, отрезать мой язык… А сейчас просто убью и все? Неужели у Правителя закончилась фантазия?

– Моя фантазия не знает границ, как и мой выдающийся ум! – Высокомерие вернулось к Димитрию, он выпрямился и наконец на меня посмотрел. Увидел, что я улыбаюсь, и на миг в белых глазах мелькнула растерянность. – Не вздумай меня дурачить, Ворона! – Он пытался вернуться к привычному властному тону, но я все еще улыбалась.

После того, что я видела в детской малыша, бояться Димитрия стало сложнее.

– Немедленно отвечай на мои вопросы! Что тебе рассказала Габриэль? Почему ты валяешься без чувств?

Я открыла рот, чтобы ответить, но тут… Правитель начал меняться. Острые пики его венца таяли и исчезали. В белых радужках появился цвет – сначала лишь блекло-голубой, а потом насыщенный синий. С лица исчезли острые чешуйки и осколки, губы порозовели. Кожа приобрела здоровый, слегка загорелый цвет. И лишь волосы остались такими же белыми.