Орден последней надежды. Тетралогия (СИ)

Вскочив на ноги, я звучно хлопнул себя по лбу. Ну разумеется, тот здоровенный сержант – это же Томас Макли, просто раньше он щеголял без усов, вот я и не признал его сразу, да и времени сколько утекло.

– Здравствуйте, сэр Ричард. Какими судьбами? – спросил я.

Рыцарь пожал плечами.

– Наше давнее приключение не осталось незамеченным. Как утратившего доверие, меня сослали в действующую армию, под внимательный присмотр. – холодно ответил он. – Найдись твердые улики, меня казнили бы по обвинению в государственной измене, а так… Все еще легко обошлось.

Я задумчиво кивнул.

– Но что подвигло вас на путь разбоя? – спросил Ричард прямо. – Я знал вас недолго, это верно. Но все, что я видел, говорило мне: вы – человек чести, и в жизни не опуститесь до такого… Вы помогли мне найти любимую, – тут рыцарь на мгновение замер, стиснув челюсти. Лицо британца потемнело, и я понял, что тени прошлого до сих пот терзают его. Справившись с собой он продолжил:

– К тому же вы, мастер Трелони, отпустили тогда Тома живым и невредимым, хотя могли просто его убить. Словом, все время нашего недолгого знакомства вы вели себя безупречно. Решительно, я не понимаю, как вы могли так измениться!

Подумав, я усмехнулся. Да почему бы и нет, в самом‑то деле, ну чем я рискую. Виселица или плаха, вот что ждет меня завтра, так почему бы напоследок не облегчить душу?

– Видите ли, сэр Ричард, боюсь, что в прошлую нашу встречу я сознательно ввел вас в заблуждение. Мастер Трелони – имя вымышленное, и мне пришлось принять его по причинам, которые не имеют отношения к сути нашей беседы.

– Тогда кто же вы? – нахмурился рыцарь.

– Сьер Робер де Армуаз, французский дворянин и телохранитель дочери Орлеана Жанны д'Арк, – церемонно представился я.

– Ну конечно! – хлопнул тот себя по бедру, – ведь именно Тома де Энен…

– Вот именно, – кивнул я, – так что, как видите, мой поступок вполне объясним.

– Объясним, если тут примешаны какие‑то личные мотивы, – помолчав, заметил англичанин.

– Думаю, те же самые, что и у некоего рыцаря, дотла спалившего замок Молт.

С минуту мы молчали, глядя друг другу прямо в глаза. Взгляд Ричарда был странно сосредоточен, словно англичанин пытался что‑то решить. Затем он, не прощаясь, вышел из камеры. Тяжелая дверь гулко захлопнулась за его спиной, отрывисто лязгнул засов, надежно отрезав меня от окружающего мира, и я снова улегся на топчан. Тот протестующее заскрипел, словно вот‑вот развалится, но я, не обращая внимания на впивающиеся в тело занозы, задумчиво смотрел в небольшое окошко, скорее отдушину под самым потолком.

Отверстие настолько мало, что туда и голова не пролезет, потому его не забрали железными прутьями. К сожалению, мне это ничем не поможет. Очень скоро ночная тьма отступит, и ожидающий меня корабль покинет Кале. Я тяжело вздохнул. Встреча в сэром Йорком разбередила воспоминания, которые я предпочел бы не воскрешать. Отчего‑то мне вспомнилась железная клетка в подземелье замка Молт и смерть невесты Ричарда. К добру или ко злу случилась наша встреча? Ричард потерял возлюбленную, значит ли это, что и я оставлю Жанну одну в этом мире насилия и лжи?

Я перевел взгляд на стиснутые кулаки, кожа на них побелела. Я продолжал смотреть, и пальцы наконец разжались. Но я не сводил взгляда с рук, пока сердце не забилось ровно, а дыхание не восстановилось. Спокойно, только не паниковать. Безвыходных ситуаций не бывает. Если и возможен какой‑то выход, я должен был его найти. Голова трескалась от мыслей, я строил планы освобождения один другого фантастичнее. И несмотря на то, что при попытке анализа они тут же рушились с потрясающей легкостью, я не сдавался. Но не прошло и получаса, как меня вывели из камеры.

– Доставьте его прямо в городскую тюрьму, – бросил сэр Ричард Йорк. – Как только сдадите, тут же возвращайтесь назад, вы мне нужны тут. И поаккуратнее там, у этого негодяя могут быть сообщники.

– Не извольте беспокоиться, ваша милость, – пробасил Томас Макли, – мы с Марком будем наготове.

Стоящий рядом с Томасом коренастый воин коротко кивнул, не сводя с меня испытующего взгляда. Оба воина были битыми‑перебитыми, таких на мякине не проведешь, и я с тоской понял, что сбежать по пути в тюрьму мне не удастся. От таких разве уйдешь? Меня усадили на лошадь, руки за спиной связали так туго, что я почти не ощущал кистей. Повод моей лошади Томас накинул на луку своего седла, и мы не спеша тронулись в путь.

Кале спал. Наползший с моря туман приглушал цоканье копыт, зажженные с вечера факелы на стенах домов давно потухли, и улицы погрузились во тьму. Небо медленно светлело, тусклые огоньки звезд исчезали один за другим. Поднялся легкий ветер, и в лицо мне пахнуло морем.

– Что там? – рыкнул Томас, ткнув рукой куда‑то влево.

Его спутник настороженно повернул голову, и тут же вылетел из седла. В растерянности я глядел, как из пробитого виска сочится струйка темной крови. Упавший судорожно дернул ногами, отходя, и замер без движения.