Орден: Тевтонский крест. Тайный рыцарь. Крестовый дранг

А из леса наперегонки – впереди всего засадного отряда, да по глубокому снегу к ним мчались еще двое. Один – в волчьей шкуре – с луком в руках. Другой – радостно крутит над головой увесистый шар кистеня-мачуги.

– Э-гей! Пан Освальд! Пан Вацлав!

– Дядька Адам! Збыслав!

Замелькали и прочие знакомые лица.

– Какими судьбами, други?!

За всех отвечал Дмитрий:

– Как пропали вы с Агделайдой, мы обыскались всюду – не нашли ничего. Ждали – не дождались. Решили, сгинули в болотах оба. Следы-то ваши прямиком в топи уводили. В общем, схоронили мы уж и тебя, Василь, и ненаглядную твою. Кстати, а где полячка-то?

– Сам бы хотел знать, – помрачнел Бурцев. – Ладно, дальше сказывай.

– А чего тут сказывать-то… Погоревали, да делать нечего – пошли, куда шли. Збыслав провел нас по тайным тропам через ливонские земли. Выбрались к Пскову. Пристали к князю Александру. Отбили с ним изгоном город у немчуры. Александр Ярославович нас в бою заметил, обласкал. Бурангулка, вон, нынче опять в юзбашах ходит. Да и я тоже сотню возглавил. Збыслав и ватажники дядьки Адама пока с нами.

– Что ж, большим человеком стал, Дмитрий. Поздравляю!

– Да уж не маленькими. А у вас кто за воеводу? Ты или тот – с бунчуком?

– Вообще-то Кербет. Только воеводствовать ему нынче не с руки. Помощь бедняге нужна, да поскорее.

Горец в самом деле выглядел неважно. После длительного перехода раненый джигит едва держался в седле. Бледный, глаза закрыты, намотанный на руку повод обвис… Бедняга, казалось, спал, не воспринимая уже ничего из происходящего вокруг. Лишь благодаря многолетней военной выучке черкес еще не валился с коня.

Краткий приказ – и два воина помогли раненому покинуть седло, аккуратно уложили на расстеленную попону. Прикрыли теплым плащом. Еще четверо спешно сооружали узкие носилки из копий и натянутого полотнища. Такие удобно вешать меж конями. С такими уходил к Взгужевеже отряд Шэбшээдея.

Горец лежал неподвижно. Плохо, очень плохо…

Дмитрий – помрачневший, посерьезневший – снова повернулся к Бурцеву:

– Так это и есть бесстрашный Кербет? Наслышан, наслышан… Но ведь он, коль не ошибаюсь, вместе с Домашем Твердиславичем в дальний разгон к Моосте отправился. А с ними немалый отряд ушел. Что там стряслось, Василь?

– Нет, Дмитрий, больше ни Домаша, ни храбрецов его. Все в Моосте полегли. Лютой смертью погибли.

– Ливонцы?

– Хуже. Союзники у них новые появились. Опасные союзнички.

Бурцев взглядом указал на эсэсовца. Медведеподобная фигура Дмитрия склонилась над пленником. Отто испуганно замычал.

– То-то я смотрю, одежда на нем не нашенская. И не немецкая вроде. Совсем уж чужеземная какая-то одежда… И телега, говоришь, тоже его?

– Вообще-то у этих ребят телеги поопаснее имеются… И не только телеги. Летающие машины, например.

– В самом деле? Летала тут недавно какая-то тварь. В ельнике мы от нее спрятались, но рассмотреть успели. То ли змей поганый, о которых старики сказывают, а то ли сам дьявол…

– «Мессер», – нахмурился Бурцев.

– Что? Какой-такой мессир?

– Долго объяснять. И лучше сделать это при князе. Слушай, Дмитрий, мне к Александру Ярославичу попасть надо. Срочно.

– Да уж понял я, не дурак… И Кербета опять-таки спасать нужно. Носилки, вон, уже готовы.

Новгородец рявкнул хорошо поставленным командирским голосом:

– По ко-о-оням!

Бурцев шагнул к мотоциклу – у него тут свой конь имелся. Пленника водрузили обратно в коляску, не особенно заботясь об удобстве эсэсовца. И плевать! Конвенция о правах военнопленных в тринадцатом веке не действует.

Глава 20

Кербет все же не дотянул до лагеря. Совсем чуть-чуть не дотянул: по дороге скончался черкес. Горлом – обильно и вдруг – пошла кровь, и сделать уж ничего нельзя было. На носилках к новгородскому стану доставили теплое еще тело.

Бурцева, Освальда, Сыма Цзяна и Ядвигу остановили лагерные дозоры. Забрали оружие, отвели подальше от мотоцикла и пленного эсэсовца в коляске. Правда, больше дозорные ни на что не позарились. Не тронули даже пухлый кошель Ядвиги. А Бурцеву позволили оставить при себе безобидный на вид футляр с биноклем фон Берберга. Видимо, приняли за ковчежец, вроде того, в котором под видом святых мощей фон Берберг прятал пистолет.

Князь Александр Ярославич пожелал без промедления выслушать Дмитрия, потом позвал к себе в шатер Бурангула и Юлдуса. Затем прислал воинов за бывшим омоновцем, польским паном, кульмской красавицей и китайским мудрецом. Дмитрий шел рядом, по пути отвечая на вопросы спутников. А уж они спрашивать не стеснялись.

Новгородская рать, по словам русича, состояла из множества крупных и мелких отрядов, с которыми непосвященному не враз и разобраться. Отдельное воинство собирали в поход уличанские и кончанские старосты. Выделяли и снаряжали оговоренное количество ратников для него улицы и городские районы – концы. Всего таких отрядов насчитывалось пять – по числу концов Торговой и Софийской стороны Новгорода: Славенский, Плотницкий, Неревский, Загородский и Гончарский. Над каждым кончанским полком стоял воевода, громче других прокликанный на вече.