Орест и Людмила

* * *. Я такъ привыкла къ Оресту, какъ-будто десять лтъ была съ нимъ вмст. Лишь только по утру просыпаюсь, какъ уже первая мысль объ немъ. Удивляюсь, чего онъ медлитъ предложеніемъ; я, кажется, то и дло длаю ему намеки о своей любви.

* * *. О, счастливый, о, торжественный мигъ! Сегодня онъ признался въ любви и просилъ моей руки. Я тотчасъ повела его къ маменьк и она насъ благословила. Свадьбою торопитъ какъ можно скоре, такъ какъ на другой же день хочетъ везти насъ въ Италію. Это и лучше, такъ какъ мы его можемъ уврить, что приданое сдлаемъ заграницей. Впрочемъ, при его благородств души, я не думаю, чтобы онъ разсчитывалъ на деньги. Къ томуже онъ самъ богатъ. Завтра мы его пригласимъ къ себ обдать, а потому маменька здила сегодня въ городъ закладывать свою шаль и шелковое платье. Какъ-то мы его угостимъ? Впрочемъ, онъ, кажется, не изъ гурмановъ, такъ какъ сегодня выпилъ у насъ три стакана кофею съ булками и, не желая разстаться со мной, не ходилъ даже обдать. Цлый вечеръ говорилъ мн о любви и, уходя въ глухую полночь, взялъ у меня на два дня мой золотой браслетъ. Я догадываюсь за чмъ. Онъ взялъ его на мрку, чтобы заказать мн брилліантовый.

ГЛАВА VIII.

Изъ дневника отставнаго юнкера Ореста Подтяжкина.

* * *. Ура! Довольно голодать! Черезъ недлю я женюсь на богачих! Сегодня обдалъ у нихъ. дятъ прелестно. Обдъ домашній, но изъ пяти блюдъ. Къ обду былъ лафитъ, хересъ и даже шампанское. Одно скучно, что она все сентиментальничаетъ. Просила посл обда написать ей въ альбомъ стихи, но я отказался, такъ какъ, кром гусарскихъ стиховъ, ничего не знаю. Влюблена въ меня до безумія! Теперь нужно наговорить старух чорта въ стул насчетъ неприсылки мн управляющимъ дохода съ имнья и занять у ней денегъ. Скорй, скорй внчаться, а тамъ пускай узнаютъ, что я за птица! Лишьбы кормили.

* * *. Непріятная исторія! На Черной рчк живетъ портной Шульцъ, а я этому портному долженъ сто рублей. Онъ уже иметъ исполнительный листъ на мое личное задержаніе. Вчера гулялъ съ Людмилой по саду и вдругъ увидалъ его идущаго мн на встрчу. Съ счастью, что усплъ его во-время замтить и шмыгнулъ въ кусты, а Людмил сказалъ, что у меня внезапно пошла кровь изъ носа. Сегодня опять обдалъ у нихъ и на деньги, вырученныя отъ продажи Людмилина браслета, купилъ имъ корзинку земляники.

ГЛАВА ІХ.

Изъ дневника штабъ-офицерской дочери Людмилы Трубищевой.

* * *. Все пропало и я проклинаю свою легковрность! Онъ оказался хитрымъ обманщикомъ и вмсто богатаго помщика — праздношатающимся. Вс его разсказы о богатств были ложью! Прощай, мой батистовый платокъ, прощай, мой браслетъ! Сегодня мы, по обыкновенію, гуляли съ нимъ въ Строгоновомъ саду. Онъ подвелъ меня и маменьку къ лотку разнощика и сталъ намъ покупать апельсины, какъ вдругъ сзади насъ послышался голосъ нашего сосда по дач — Шульца. «А, господинъ Подтяжкинъ, говорятъ онъ, наконецъ-то я васъ нашелъ. Чмъ лакомиться апельсинами, лучше-бы уплатили мн сто рублей. Нтъ, я васъ не отпущу, кормовыя деньги уже внесены. демте въ долговое!» Услыша это, Орестъ со всхъ ногъ бросился бжать и скрылся изъ виду, а мы съ маменькой остались какъ оплеванныя. Маменька просто бсится; какъ увидитъ меня, такъ и закричитъ: «на живодерню тебя! на живодерню!»

ГЛАВА X.

Изъ дневника отставнаго юнкера Ореста Подтяжкина.

* * *. Ахъ, какъ близко было мое счастіе и вдрутъ все пошло прахомъ! Проклятый нмецъ! Дернуло-же его подвернуться. По его милости, вотъ уже три дня какъ я опять голодаю. Даже и пряничникъ не вритъ въ долгъ. Сегодня до восьми часовъ вечера крошки во рту не было, но я укралъ изъ парикмахерской бритву, продалъ ее ходячему точильщику за двугривенный и на эти деньги сълъ четыре булки съ молокомъ. Ежели и завтра буду голодать, то пойду самъ къ портному. Пусть сажаетъ въ долговое отдленіе; по крайней мр сытъ буду.

1874