Организм 2.0

В просторной, освещенной лучинами комнате шло не то собрание, не то суд. Акимов, кутаясь в ватник, сидел за массивным письменным столом, принесенным с корабля. Перед ним стояла пара — мужчина и женщина средних лет. Мужчина мял шапку, женщина, казалось, была готова взорваться от гнева.

У одной стены на лавке восседало руководство общины: Доктор — седой старичок, бывший профессор, Прохор — лысый мужчина за пятьдесят, заместитель Акимова, бывший агроном, Савельев — парень двадцати девяти лет, бывший авиа-инженер ответственный за всю способную работать электронику, оружие и генератор, Платонов — комендант поселка, бывший полковник МВД, заведующий хозчастью.

Взмахом руки поприветствовав присутствующих, Долин прошел к стоявшей в центре комнаты чугунке, сел на корточки и принялся греть окоченевшие руки. В чугунке весело потрескивало пожирающее дрова пламя, от нее тянуло жаром. По телу мгновенно начала разливаться приятная нега.

— Тебя стучать учили? — проворчал Акимов.

За прошедшие пять лет он сильно изменился — из молодого, жизнерадостного лейтенанта, он превратился в осунувшегося, сгорбившегося от навалившихся на него обязанностей старика. Тогда, в прошлой жизни, он еще был полон веры, что все эвакуировавшиеся из Питера люди выживут, но прошло пять лет, и его вера исчезла без следа. Больше он не был уверен ни в чем. Жуткая первая зима, унесшая жизни половины населения общины, и воспоминания об обтянутых кожей людях, ходячих скелетах, навсегда изменили его. Они сломали его.

На отборе в полицейский спецназ, когда по городу прошел приказ о всеобщей эвакуации, ему и другим претендентам выдали оружие и велели спасать кого можно. И Акимов, взяв на себя роль командира, спас. Почти шестьдесят тысяч человек. Но выводя из Питера людей, он не имел ни малейшего представления, на какую мучительную смерть он обрекает большинство из них. А поняв, он начал жалеть, что выжил. И продолжал жалеть до сих пор.

Хмыкнув, Долин спросил:

— А ты бы меня не пустил?

— Ладно уж, грейся, — смилостивился Акимов.

— Премного благодарен, Ваше Величество, — кивнул Долин.

Одарив друга мрачным взглядом, Акимов вернулся к делам. Напустив на себя грозный вид, он уставился на замершую перед столом парочку:

— Так, я жду объяснений.

— Да что тут объяснять?! — всплеснула руками женщина. — Какое вам дело до нашей личной жизни?

— Напомните-ка мне первое правило общины, — попросил Акимов.

— Ну… это… — замялась женщина.

Первое правило общины гласило: община кормит только полезных ей людей. Из этого проистекало, что неспособные работать люди были общине не нужны. К неспособным работать относились дряхлые старики, но мало кто из них смог пережить первую зиму, и дети в возрасте до шести лет, которых нельзя привлечь ни к рыбалке, ни к уходу за немногочисленным скотом.

Вся было ясно — парочка пыталась завести ребенка.

— Никаких детей! — грозно сказал женщине глава. — Кто будет работать вместо тебя, когда у тебя пойдет седьмой месяц?! Кто будет тебя кормить, когда ты будешь нянчиться со своим спиногрызом?! Нам не нужны лишние рты! Что в этом такого непонятного?!

— Но дети наше будущее! — возмутилась женщина.

Закипев, Акимов хлопнул ладонью по столу.

— Нет у нас никакого будущего! Хочешь рожать, уходи из поселка! Хочешь остаться, завтра явишься к Доку и сделаешь аборт! Все понятно?!

Всхлипнув, женщина понуро опустила голову.

— Понятно, — прошептала она.

— Все, свободны, — понизив голос, сказал Акимов.

Толкая перед собой своего мужчину и что-то недовольно ему высказывая, женщина удалилась.

Откинувшись на спинку стула, Акимов прикрыл лицо ладонями и принялся его массировать. Пора на боковую, но еще столько всего нужно обсудить.

— Док, — прозвучал из-под ладоней его голос, — как у нас с рыбой?

— Анализ на токсоплазму отрицательный.

— Еще бы он был положительный, — хмыкнул Прохор. — Нам бы тогда пришлось жрать кору с деревьев. Мы тебя об улове спрашиваем, а ты все про свою ненаглядную токсоплазму.

Покосившись на всегда бодрого и веселого соседа, Доктор сообщил:

— Улов нормальный, но только потому, что у нас появилось больше сетей и рабочих рук. А так популяция рыбы значительно сократилась.

— Зато моя селекция работает, — похвастался Прохор. — В следующем году попробуем высадить закаленную капусту. Ни тепла, ни света ей почти не надо. Фотосинтез идет при минимуме люменов. Только удобрений нужно нормальных. Жрет, зараза, много микроэлементов.

— Надоел ты со своей капустой, — пожаловался Платонов. — Скоро как кролики станем, честное слово. Только капусту и жуем. Вот бы взял и вывел нормальный сорт картошки, а ты капуста-капуста. — Он уставился на Долина. — Эй, разведка, как дела на вышке? Есть что нового?

— Все тихо, — честно ответил Долин и на том все присутствующие утратили к нему интерес.

Убрав руки от лица, Акимов вопросительно уставился на Долина.

— Ты зачем сюда приперся?

— Делать нечего.

— Хочешь, чтобы я нашел тебе работу?.

— У меня есть работа.

— Ага, есть у него работа, как же, — проворчал Платонов. — Сторожить сторожевую вышку — вот его работа. Как будто трупаки умеют плавать.