Ориан, или Пятый цвет

Аудитория смолкла. Премьер-министр, явно пораженный, настойчиво-вопросительно поглядывал на своих коллег и на дверь, в которую могли бы войти либо министр финансов, либо шеф набережной Орсе, либо некто еще более блестящий, чей мелодичный и доброжелательный голос оказывал гипнотическое действие на слушателей: Пьер Давдъё. Но глава правительства был один, И ему пришлось отвечать на вопрос, которым он не владел. Подвергнуться нападкам либерала — это уж слишком! Тем более что сам он неоднократно просил своих сотрудников проверить слухи о покушении на права человека в Бирме, Похоже, разгорится бурная дискуссия. «Франс-Атом» как хлеба насущного жаждал заключения хотя бы одного контракта на строительство атомных электростанций. Надо быть Макиавелли, чтобы в свою пользу проводить экологическую политику. А иначе что остается от экспансии, если ссориться с такими государствами-проходимцами, как Россия, Китай, запятнавший себя кровью на площади Тяньаньмынь, или Бирма, подвергающая пыткам мусульман и устраивающая гонения на национальные меньшинства?

Премьер-министр пытался дать успокаивающий всех ответ, многократно повторяя, что его правительство пересмотрит это дело и выяснит, не скомпрометирует ли себя Франция, облагодетельствовав Бирму — между прочим, не генералов, а народ этой страны — атомной энергией.

— Правительства уходят, но народы остаются, — силился аргументировать он свой обтекаемый ответ. — Достаточно взглянуть на итог нашего бойкота Южной Африки. Апартеид в целом исчез с приходом Манделы. Но что оставили мы черному народу и его современному правительству? Пришедшую в упадок страну, устарелую промышленность с допотопным оборудованием. Мы таким образом, еще больше обременили эту молодую власть, не обеспечив ее инфраструктурой, в которой она нуждалась с самого начала, и заставили ее расплачиваться за ошибки предшественников, И именно по этой причине нынешней Западной Африке грозит отход назад к режиму насилия и апартеида, которых она якобы избежала. Подумайте над этим, месье Бризар.

Сторона, занимаемая левыми, разразилась бурными аплодисментами. Однако премьер-министру удалось лишь немного смягчить ущерб от пламенного запроса Бризара: журналисты, аккредитованные в Пале-Бурбон, уже оповестили свои редакции. Правительство, мол, поставлено в тупик, нужна помощь специалистов в пересмотре дела о Бирманской АЭС, необходимо провести консультации с политологами, занимающимися Бирмой, с оппозицией. В колонном зале Жилля Бризара ждали камеры телевидения, репортеры жаждали взять у него интервью. А один канал, падкий на пахнущие жареным фразы, уже начал вставлять их в свои теленовости начиная с восемнадцати часов.

Премьер-министр покинул Пале-Бурбон очень раздраженным, отказываясь отвечать на вопросы журналистов. У него было чувство, что его здорово надули. Каким образом этот Бризар оказался в курсе бирманских событий? И кто разрешил ему затрагивать эту тему, не предупредив всех членов правительства? Ах, все это уловки совместной деятельности! Пока в экстренных сообщениях радио уже говорилось об атмосфере кризиса, глава правительства занимался поисками Дандьё, которому полностью доверял. Он был уверен — тот сможет выпутаться из этой неприятной ситуации. Но Дандьё был неуловим.

Едва глава правительства вернулся в свой кабинет в Матиньоне, как раздался телефонный звонок — состоялся довольно сухой разговор с Елисейским дворцом. Президент пожелал немедленно получить коммюнике, объявляющее о приостановлении всякого технического и торгового сотрудничества с Бирмой. Часом позже коммюнике попало на телетайпы агентства Франс Пресс. Ракета, запущенная Бризаром, попала в цель.

* * *

В это врсмя в роскошной квартире дома номер 96 на улице Помп, Октав Орсони не отрывал глаз от телеэкрана, не реагируя на ласки бирманки Сюи, младшей сестры хозяйки дома Шян. Находясь в Париже всего несколько месяцев, она уже активно вела хозяйство вместе со своей старшей сестрой. Немалую роль в этом играло и ее тело, о чем свидетельствовали дружеские связи, завязанные ею с Орсони. Он провел рукой по ее волосам, откинув их назад, налил себе скотч. С улыбкой разлегся на канапе, где уже вытянулась молодая бирманка.

— Проблемы? — спросила она по-французски со своеобразным акцентом.

Орсони улыбнулся:

— Чем больше проблем для других, тем больше денег для нас, моя прелесть.

— Я не понимай…

— О, это же очень даже просто, — с шаловливым видом произнес он. — Видишь ли, когда у других возникают проблемы, появляется Октав, чтобы уладить их, и большие проблемы приносят ему большие деньги, поняла?

И он недвусмысленно потер большим пальцем об указательный. Зазвонил мобильный.