Ория (сборник)

У входа их окружили незнакомые огры в богатых шубах, кланялись ему, кланялись Челеди, о чем-то. лопотали. Войча кивал, хмурил брови, думая о том, что и вправду горек хлеб чужбины. Придется вновь просить о встрече, снова дарить подарки… А дарить-то и нечего!

Войчемир уже собрался уходить, но Челеди потянула его куда-то в сторону. Войча удивился, но спорить не стал, велев своей небольшой свите подождать на месте. Вдвоем с Кейной они обошли шатер и оказались у другого входа — поменьше, поскромнее, без всякого ковра и лишь с двумя стражниками по бокам. Те увидели Челеди, вытянулись и ударили концами копий о снег.

— Пошли! — Челеди потянула его внутрь. Войча подчинился и оказался в полутьме. Где-то совсем рядом горела жаровня, красноватые угли светили уютным теплом, на огне грелся высокий медный кувшин, а рядом сидел человек в теплом халате.

— Присаживайся, брат Войча.

От удивления Войчемир даже не сразу узнал хэйкана. Без высокой шапки Шету казался совсем маленьким, не выше Челеди. Вблизи он выглядел старше, глубокие морщины тянулись вдоль щек, под глазами темнели пятна. Войча понял, что говоря о своем здоровье. Великий Хэйкан просто не хотел огорчать «брата».

— Я…— Войча неловко присел у огня. — Сын Высокого…

— Шет, — хэйкан усмехнулся. — Это вроде «Войчи». Садись, сестра.

Челеди присела у самого огня, протянула руки к жаровне.

— Тебе нужен хороший знахарь, брат! Хэйкан покачал головой:

— У меня хорошие знахари. Иначе я бы давно ушел на Золотое Небо… Меча очень жаль, брат Войча?

— Жаль! — искренне ответил Войчемир и тут же испугался. Но Шету только засмеялся:

— Такая наша судьба! Даришь самое лучшее, улыбаешься тем, кого не любишь… Спасибо тебе, Войча!

— За меч? — растерялся Войчемир.

— Нет. Меч — подарок Великому Хэйкану. А спасибо тебе, что привез сестру. Я очень волновался за Челеди. Слишком хорошо знаю, что бывает, когда братья воюют. У меня было много братьев, Войча! А в живых остался совсем не тот, кого я любил…

Войчемир уже успел узнать от Челеди, что Шету не ладит с Алаем. Младший брат слишком пристально смотрит на Белый Шатер…

— Улад требует твоей выдачи.

Войча моргнул, открыл рот, чтобы переспросить, но понял — переспрашивать нечего. Ясно и так.

— Точнее, требует твою голову. За нее назначена большая награда, брат Войча. Любой пастух теперь может безнаказанно убить тебя и получить мешок серебра.

И тут Войчемир впервые пожалел, что бежал из поруба. Наверное, он бы уже замерз там, на холодном песке. Тихо, без жалоб — и без новой войны…

— Это еще не все. К сожалению…

Войчемир почувствовал, как маленькая ладонь Челеди крепко сжала его плечо. Стало немного легче.

— По Кееву обычаю и по воле Светлого Кея Сварга ты — законный правитель Ории. У тебя Железный Венец, а без него Улад не может провозгласить себя Светлым. Договор обязывает нас защищать тебя, Войча, иначе рухнет порядок, которым держится Ория. Твой дядя защитил меня, когда мои братья взялись за сабли…

Растерянность прошла, обида притупилась, но сомнений не убавилось. Что же получается? Огры будут его, Войчемира, на престол сажать? Выходит, все-таки война? Да ни за что!

— Вот чего… брат Шет, — осторожно начал Войча. — Наверное, уехать мне надо. К румам или еще куда…

Хэйкан покачал головой:

— Поздно, Войча. Если я скажу Уладу, что Кей Войчемир бежал, выйдет, что я оправдываюсь. Мне не в чем оправдываться перед ним. Тогда сполоты почувствуют нашу слабость. Мир держался равновесием, и оно будет нарушено. Понимаешь?

Войчемир понял не все, но на всякий случай кивнул.

— Если я тебя выдам, получится еще хуже. Мы испугались и отдали Светлого Кея Ории на верную гибель. Разве Улад станет с нами считаться после этого? Но это не все… У нас много недовольных— и миром, и мною. Мой брат Алай каждый день говорит, что пора вновь поить коней в Деноре и топтать копытами сполотские пашни. У него много друзей. Что они скажут, когда я уступлю Уладу? Понимаешь, что будет?

— Н-ну…— начал Войча и замолчал.

— Все просто очень, брат мой старший, — Челеди заговорила по-сполотски. — Все очень просто быть. Шет тебя выдаст — Алай его свергнет и начнет войну с вами. Не выдаст — Улад сам начнет войну.

В голосе Кейны не было ни страха, ни жалости. Войча вдруг подумал, что Кейна заранее знала, что будет, когда звала его к ограм. Знала — и не боялась.

— Мы не боимся войны, — продолжал хэйкан. — Но как только мы перейд„м Денор, пайсенаки, наши соседи, перейдут Итль. А румы уже не первый год плавают по Денору. Война будет очень большой и очень долгой.

Войчемиру вспомнился Акелон и черные галеры, уходящие к далекому Харбаю.

Хотелось спросить: «Чего делать-то?», но язык не повернулся. Шету говорит с ним, как со Светлым, с властелином Ории. К этому привыкнуть трудно, почти невозможно, но Войча все же попытался. Если он Светлый…

— Брат Шет, а ведь войну должен кто объявить? Вопрос вышел не очень понятным. Хэйкан невесело улыбнулся:

— Я. Или ты…

— Ага! Если ты войны не объявишь, и я не объявлю, чего получится? , Шету кивнул: