Орк [СИ] [компиляция]

‑ Ну что тебе, красивая? ‑ Румянец стал гуще, смешки охраны обрели звук, но решимости у девушки меньше не стало. Занятно. Старушка сделала свой ход?

‑ Сегодня арестовали одну семью… ‑ Я был разочарован так, что остановил ее жестом сразу же. Хотя вовремя поправился и не послал, далеко, надолго и весьма грубо. Чтобы в работу не вмешивалась. Я что тут, ради удовольствия эти чистки затеваю? Да и вообще, с учетом мыслей про организации симпатичного лица на соседней подушке, ее лицо всплывало первым и, кстати сказать неоднократно. С этими ассоциациями, посетившими мою романтичную с некоторых пор бритую голову, как только я девушку увидел, данная просьба не увязалась совершенно. Как бы то ни было, не очень одобряю девушек торгующих своим передком и прочими интересными местами организма. От Олвен прошений за арестованных я совершенно не ожидал, такие просьбы к власть предержащим, обычно подразумевают взаимную выгоду, не такая она наивная, чтобы этого не понимать, с такой то наставницей. Что поделать, я и в себе был разочарован, даже сейчас, стоя передо мной, она совершенно не выглядела шалавой возомнившей себя тигрицей, или кем тутошние охотницы на мужчин себя считают.

‑ Если арестовали, значит было за что! Ты тут причем?

‑ Простите… ‑ В глазах появились слезы, Олвен шмыгнула носом. ‑ Я ошиблась. Извините, что побеспокоила, Ваша Светлость. ‑ Повернулась и двинула от меня по коридору. Обалдеть! Вообще девки страх потеряли.

‑ А ну стой! Я тебя не отпускал!

Несмотря на попытку на ходу привести себя в порядок, выглядела Олвен весьма непрезентабельно и очень несчастно. Мое зачерствевшее тяжело бронированное сердце забилось чуть сильнее. Свят, свят, свят, так и захотелось обнять да погладить по головке, с поцелуем в лобик, как младшей сестренке. На секунду задумался, не играют ли меня, и решил пока поверить в искренность, дав уступку вновь укрепившейся в душе симпатии к данной девице. Симпатии, в данном случае без примеси "горизонтальных" инстинктов.

‑ Вас, леди, ‑ девушка и охрана, специально посмотрел, удивленно выпучили на меня глаза, ляпнул очень не то, но сказанного не поправишь, ‑ как я смотрю несет, очень сильно. И если взялись кого‑то о чем‑то просить, то идите до конца. По крайней мере, озвучьте просьбу. А самое главное, серьезные дела не обсуждаются в коридорах.

‑ Я знаю, Ваша Светлость!

‑ Выходит ты специально меня возле дверей спальни поджидала?‑ Развеселился я. Можно было и не хамить, но слегка выбить девушку из равновесия не помешает. На тот случай если она, или ее старушка‑наставница возомнили себя самыми тут умными. В конце‑концов это ей от меня что‑то надо.

‑ У дверей Ваших покоев, это случайность, Ваша Светлость. ‑ Ответила твердо, хотя румянец опять присутствовал. Ну, ну, посмотрим. ‑ Ну, раз случайность…, пошли за мной, узнаю, за кого ты там просишь. ‑ Хмыкнул. ‑ Только в кабинет пошли, без спальни перебьешься. Надеюсь, ничего романтичного я тебе не обломал? ‑ Часовые опять развеселились, хотя не уверен, что знали значение здешнего аналога слова романтика. Девушка знала. Я опять хмыкнул, на этот раз мысленно, ‑ явно знала.

Кабинет у сэра де Келлидона был обставлен весьма шикарно для данного уровня развития общества, вплоть до того что имел последний шик моды здешних управленцев ‑ лакированный тумбовый письменный стол, с мраморным бюро и серебряной чернильницей на нем, за который я и присел. В столе когда то находился и сейчас поддерживался запас бумаги и пергамента, включая исписанные. Рыцарь был тайный поэт, причем большинство стихов было посвящено жене. Обалдеть, с общими детьми и проблемами быта и работы супруга. Семья по обнаружению сих опусов получила еще кусок моих тайных симпатий, к имеющимся. Не за поэзию, за любовь к друг другу.

‑ Ну рассказывай… ‑ ухмылка надеюсь выглядела не волчьей, я уже успокоился и настроился на юмористический лад.

‑ Ваша Светлость! Зачем такая жестокость…‑ Девушка хотела продолжать, но я остановил ее жестом. Судя по некоторым нюансам, включились заготовки разговора. Вмешательство старухи начало выглядеть маловероятным, это только такому большому ребенку может прийти в голову, что психопат‑убийца орк, с сотней трупов за спиной не дожив сам до семнадцати лет, будет перед кем‑то оправдываться, даже если эта кто то ‑ прелестная девушка. Тут даже оптимист проголосовал бы за ‑ изнасилует и отрежет голову в наказание. Вместо оправданий.

‑ Давай, малышка, договоримся так…. Я пока что не слышал твоих слов, а ты мне ничего не говорила. Конечно, как ты могла убедиться, я испытываю к тебе некоторую долю симпатий, но это не значит, что я позволю какой либо женщине лезть в мужские, мои дела. Даже если эта женщина ‑ моя жена. А ты ею не являешься. И пожалуйста, повежливее. Мы с тобой не за общим столом при свечах вино пьем, а серьезные вопросы, как я догадываюсь, собрались обсуждать. Поэтому будь любезна помнить, кто я такой и кем являюсь, коли что‑то у меня просишь. Я понятно выражаюсь?