Оркестр Биркенау

Но в этот момент её внимание от оркестра отвлек шум, который происходил рядом с ней. К ним подошел тот самый молодой человек, его внимание привлекли мальчики близнецы, которые ехали вместе с ней, те самые которые держались всю дорогу за маму. И в данный момент, они пытались спрятаться за неё. Когда он подошел к ним, Альме показалось, что он в миг изменился, что-то дьявольское мелькнуло в его глазах, а на губах появилась недобрая усмешка. Он вплотную подошел к их матери и дернул за руку одного мальчика, чтобы тот отцепился от матери. Мальчик громко заплакал, а его мама закричала: «Что вы делаете? Отпустите моего ребенка!» Но мужчина её не слушал, он оттолкнул её с такой силой, что она упала бы, если бы её не поддержала пожилая женщина, которая стояла позади неё, она была очень похожа на мать близнецов, поэтому Альма подумала, что это скорей всего бабушка этих детишек. Мужчина схватил упиравшегося мальчика, и оттащил его от матери и что-то скомандовал солдатам. Они тут же после его приказа подошли к его матери и начали отбирать у неё второго мальчика, который тоже прятался за ней. Она обняла его с такой силой, что солдатам пришлось бить её прикладами от автоматов, чтобы она отпустила мальчика. Мальчик плакал и кричал: «Мама, мама, я не хочу к ним!». Она тоже кричала, как и её сын во весь голос: «Я не отдам, вам моего ребенка! Уйдите от нас!». Наконец, одному удалось выхватить ребенка из её рук, и они отдали его тому мужчине, который забрал у ней первого сына. А он отдал детей солдату и приказал ему, чтобы он отвел детей в его мастерскую. Дети ещё пытались вырваться из его рук и продолжали плакать и звать маму.

Их мать упала на колени перед этим мужчиной и начала громко

и кричать:

– Пожалуйста, верните мне моих детей! Умоляю, прошу вас! Дайте мне пойти к ним!

Но мужчина презрительно посмотрел на неё и силой оттолкнул её от себя ной, произнеся ругательство: «Пошла прочь, грязная потаскуха!». Он вынул из кармана платок и вытер сначала руки, хотя они были у него в перчатках, потом сапог, за который пыталась его ухватить женщина. После этого он удалился вслед за солдатом, который увёл её детей. Это потом она и остальные узнают, что был – Йозеф Менгеле. Нацистский врач-садист, который покалечил и угробил тысячи жизней как взрослых, так и детей. Проводя над ними, ужасные опыты. За его ангельскую внешность и за дьявольский характер его прозвали: «Ангел смерти».

После этого к ним подошла та самая белокурая девушка, которую Альма видела на платформе с тем мужчиной, который ушел с близнецами. Она подошла с несколькими солдатами, у которых были собаки. Собаки злобно смотрели на людей и рычали. Она скомандовала, чтобы женщины шли за ней и не отставали. Они пошли к железным воротам на которых по-немецки было написано: «Труд освобождает». Когда они вошли за ворота, то увидели непонятные прямоугольные строения и особенно их внимание привлекло строение, которое было больше остальных и имело большие печные трубы, из которых валил густой дым. Пепел из этих труб разлетался по воздуху и было трудно дышать, многие начали кашлять.

Колонну из женщин остановили и приказали строиться в шеренги, когда все построились, то увидели, что перед ними стояли несколько человек с автоматами. К ним подошел мужчина средних лет, как позже они узнали, что это был комендант их концлагеря. Он шел уверенно и насвистывал какую-то веселую песенку, солдаты отдали ему честь, поднятием руки вверх, он ответил им небрежно подняв, свою правую руку. Подойдя к заключенным, он оглянул их всех равнодушным взглядом, слегка зевнул и громко сказал:

– Вы приехали не в санаторий, а в немецкий концлагерь, если вы надеетесь из него выйти, то выход из него есть лишь один – дымоход! Добро пожаловать в Аушвиц! – при последних словах он показал на трубу из которой валил дым.

Он пошел вдоль шеренги вальяжной походкой, руки у него были за спиной. Он равнодушно смотрел на узниц. Он остановился возле Альмы, посмотрел прямо в её глаза и снова громко сказал:

– Евреи и коммунисты, шаг вперед! Выйти из строя!

У Альмы сердце екнуло от страха она поняла, что ничего хорошего они не обещают людям, которых они назвали, что скорей всего их сразу же убьют. Она понимала, что эту участь ей не миновать, ведь она – еврейка. Возможно, они даже узнают кем она была, ведь её арестовали прямо чуть ли не на сцене. Её имя гремело на всю Европу, она ведь была второй скрипкой Европы, виртуозно играя, на этом инструменте, у неё даже был свой собственный оркестр. И сейчас когда этот немец смотрел ей прямо в глаза, она поняла, что он точно узнает кто она и какого она происхождения.