Орхидеи для горничной

Женщина была на себя не похожа, бледная, без макияжа. Темно-синей робе заключенных она смотрелась жалко.

Сестра разглядывала меня, не отводя взгляда.

– Регина, – начал я – ничего не хочешь мне сказать?

– Сказать? – зло, прищурившись, переспросила она – Ты пришёл посмотреть на меня и обвинить в том, что ты и так знаешь?

– Зачем, ты это делаешь, Регина? – вгляделся в неё

– Я тебя ненавижу, – выплевывала слова она, ухмыляясь

– Я всегда был рядом с тобой, поддерживал, помогал, в чем твоя обида?! – в ответ произнёс ей. – Я даже твоего Савелия принял в семью, устроил в наш бизнес и не слова не сказал, что он мне не нравится! И то, что он, сукин сын, который не одной бабы не пропустит! Все юбки перебрал, не скрывал и не стыдился!

– Я всё знала. Ничего нового не сказал. Савелий тот ещё бабник, – парировала она холодно – Все вы мужики одинаковые, – криво улыбнулась. – Как наш папаша…

– Не говори так об отце! – вскипел я.– Он был верен матери!

Внезапно мне даже захотелось встать и ударить ее. Но это было бы слабостью и поступком ниже мужского достоинства.

– Глеб, я старшая и со мной родители всегда были несправедливы, всё тебе досталось: бизнес, их любовь и мамина шкатулка -

– Регина, ты ошибаешься, наши мама и папа очень любили тебя, ты была для них как маленькая принцесса -

– Да, да, конечно! – скептически прошипела женщина. – Мама не испытывала ко мне теплых чувств. Вечно холодная и отстраненная, скупые поцелуи, и безразличное отношение, -

Я покачал головой, в Регине говорит обида.

Сестра была неправа. Я точно знал. Моя мама добрая ласковая женщина, и с дочкой она обращалась хорошо.

– Даже когда я замуж вышла, она мне не подарила фамильные драгоценности! – она говорила, словно выплескивала всё, что в ней накопилось. – Мама должна мне была их подарить, ведь они передавались из поколения в поколения по женской линии!

– Но нет, – продолжала Регина – Наша мамочка не посчитала нужным. Она лишила меня не только своей любви, но и драгоценности не передала по наследству, испугалась! – хмыкнула она. – А всё знаешь почему?

– Почему? – произнес я

– Потому, что я не родная твоей матери, и ты мне тоже не родной – бросила она фразу, словно мокрую тряпку в лицо

– Ты, что рехнулась?! Как это ты не родная? -

– Наш отец нагулял на стороне дочь, а потом женился на твоей матери, – у меня глаза округлились от её слов.

– Сумасшедшая, разум потеряла, что ли?! – воскликнул я

Что несет Регина? От ненависти и злобы она лишилась логики и здравого смысла?

– Сумасшедший и наивный – ты, – и ткнула в меня пальцем. – Всю жизнь жил и не замечал никого. Не видел, что происходит дальше своего носа.

– Ты всё врёшь! – грозно проговорил. – Заканчивай этот спектакль униженной и оскорбленной! Меркантильность твоя не знает предела! Глупость какая, фамильные драгоценности не достались ей…

– Я сама лично видела документы об удочерении – подвела черту она, гордо вскинув голову – Твоя мать снизошла, чтобы я не осталась сироткой, и приняла к себе… Сделала одолжение…

– Не смей так говорить о маме! Она была самой доброй на свете женщиной. Она тебя вырастила, а то бы росла в детдоме и ничего бы в жизни не видела! Ты одевалась в бутиках по последней моде, училась в Оксфорде, твои желания исполнялись по первому требованию, и это твоя благодарность?! Чёрная злоба и детские обиды!

Повисла пауза. Меня по началу трясло от ярости, от вновь открывшихся неприятных тайн, которые хранила моя сестра, но внезапно, словно луч света, ослепил и заставил переосмыслить все наоборот.

– Регина, я зол и обижен, но я тебя прощаю. Прощаю всё то зло, которое ты мне причинила – проговорил я – Запомни, что любая сделанная гадость будет наказана рано или поздно. Это закон. Закон нашей вселенной. Ты получила по заслугам. У тебя было все, а сейчас на десять лет тебе придется забыть о комфорте, который каждодневно окружал, о финансовом благополучии и беззаботности. Возможно, что-то поменяется в твоем сознании, а может и нет…

Она слушала и не перебивала.

– Мне жаль вас обоих, но сейчас я не хочу тебя унизить и растоптать, как стараешься сделать ты. Я готов помочь, когда ты выйдешь из тюрьмы. Помогу в жизни, чтобы можно было встать на правильный путь, перечеркнуть обиды и прошлые ошибки, но с одним условием – ты никогда больше не придешь в мой дом и мою фирму.

Я встал и пошел к двери.

Ее голос остановил меня, и заставил обернуться:

– Глеб, – и на её глазах появились слёзы и оставили две мокрые дорожки по щекам – Не должно было так получиться… Мне всего лишь хотелось внимания…

Регина опустила глаза. Вся ее злость и ненависть вышла на свободу, словно сбросила оковы ярости, и теперь она стала похожа на маленькую девочку, которую хотелось обнять и успокоить.

Я еле сдерживался. Моя родная сестра, а столько боли несла в душе, столько горя!

– Спасибо – она проглатывала рыдания, а я старался не смотреть ей в лицо.

Тягость заполнила всю грудную клетку. Взять бы и переписать все с чистого листа, но увы, что сделано, то уже не вернуть. Больше ничего не изменить.