Орки

В следующее мгновение за очередным поворотом они увидели слепо идущую им навстречу самку. Сильная и крепкая, молодая самка по имени Гах, славящаяся неуемным весельем и любовью к не всегда добрым шалостям, сейчас тяжело шла, опустив плечи, и бежавшие впереди самки, шарахнувшись, по самому краю обегали ее, продолжая рваться вглубь теперь уже узкого прохода. Остановившаяся перед ней Ру, тяжело дыша, сплюнув в сторону с сухого языка набившуюся пыль, тихо цокнула. Гах, дернув плечом, медленно, дергая головой, подняла лицо, и среди косм спутанных и растрепанных косичек на Ру взглянули залитые безумием глаза, и она даже немного попятилась, заметив на щеках свежие, кровоточащие следы когтей. Но в глазах у самки мелькнуло узнавание и, кривя искусанные губы, она медленно подняла руку. На разжатой ладони лежал кусок пайка Младшего стража, и сейчас, глядя на Ру залитыми слезами и горем глазами, Гах протягивала свой дар нянькам Ру. Повинуясь внутреннему порыву, Ру взяла его и, засунув в рот теперь уже рыдающей Гах ее дар, на мгновение прижала ее голову к своей груди. Погладив по волосам, побежала дальше. Механически пережевывающая еду Гах немного постояла и, повернувшись, пошла обратно в сторону Ямы, спотыкаясь и подволакивая ноги.

Прибежав наконец к Яме, Ру поняла, что они все опоздали. На полу прохода лежали глухо воющие самки, кто-то бездумно колотил кулаками в каменные стены. Пару десятков сидели, тесно прижавшись друг к другу и, качаясь из стороны в сторону, тихо выли. К ним подходили и садились вылезающие из Ямы самки, те, кто могли стоять на ногах. Часть выползала на четырех лапах и ложилась лицом вниз, найдя свободное местно. Ру едва не упала, успев вцепиться когтями в каменный нарост, похожий на столбик, у входа в Яму. Отдышавшись и дождавшись, пока пройдут черные пятна в глазах, неуверенно шагая, вошла в Яму.

Ей понадобилось время настроить глаза и увидеть, что в ней. Шаров светляков не было, и она не сразу разглядела в глубине норы темную кучу у стены. С трудом передвигая ноги, подошла и, опираясь на плечи сидевших на полу самок, упала на колени. С десяток самок постарше сидели рядом с кучей мертвых щенков, что в последнем порыве сбилась в неразличимую массу тел, лап и лиц. Ру потянула носом и закашляла. Ее похлопали по спине, и знакомый голос безжизненно проскрипел.

- Не дыши глубоко, отрава.

Повернув голову, она в полутьме узнала полусотника ее сотни Вирту. В последний цикл размножения она уговорила сотницу и ее отправить в долгий путь Матери, сказав ей.

- Это мои последние щенки, перед Разделкой.

Сейчас она как и все молча сидела на полу и неотрывно смотрела в месиво из пушистых тел.

- Где няньки? - подошедшая очередная самка тряслась от ненависти и, скрипя зубами, полосовала свое лицо. - Где эти твари?!?

Вирту молча ткнула в угол Ямы, где привалившись к стене, сидело четыре силуэта. Зашипевшая самка тронулась в ту сторону, когда ее ухватила за руку все та же Вирту.

- На пути к Темному они, хорошее место их ждет. Они ушли с нашими щенками, ты им должна.

Самка постояла, все вглядываясь в тела нянек и вдруг задушено завыв, упала на пол пещеры. Вирту, ухватив ее за волосы, подтащила к себе и, прижав к своему боку, зашептала.

- Повой, только негромко, станет легче. Я знаю. А на них не злись. Они свой долг выполнили. И ушли как воины.

Усмехнулась на поднятые и повернувшиеся к ее сторону головы, кривясь лицом добавила.

- Воинами. Себе вены сами не вскрыли и пока не умерли, щенкам их резали. Моим не успели, - и, подавившись, ткнулась лицом в волосы самки в ее объятиях.

- Вирту, ты старшая, я не могу понять, моя голова сейчас развалится как старая корзина, помоги мне понять. Почему? Я так старалась, они были такие крепкие. Такие теплые. У них была такая гладкая шерстка. Почему они умерли? От чего?

Ру, все еще сидя неподвижно, с трудом проталкивала сквозь окаменевшее горло слова. Полусотник не сразу ответила, а повозившись лицом в волосах тихо воющей самки, подняла еще мокрые глаза.

- Почему? Бооргузу мало еды. Мы едим и за щенков. Их убили как лишних. Так бывает. Я думала, - она помолчала, - я молилась Вайруне, я молилась и молилась. Он меня не услышал. Хочу на Разделку. Может болеть здесь, - она похлопала по своей груди, - перестанет.

- Это молоко в тебе болит, - другая самка буквально выплюнула слова, - молоко, которое уже не нужно нашим щенкам.

- Скажи мне, полусотник, почему они, - Ру потрясла руками, не находя слов, и заговорила жестами. - Много, вместе, близко.

- Они почувствовали, что в стене щель, и из нее тянет сквозняком. Пытались спастись. Не смогли, - Вирту потрясла головой и еще раз полоснула себя по щекам. - Они были такие сильные.

- Как их убили?

Полусотник в овет пнула один из грубых горшков, что лежали на полу пещеры - дым, яд. Знахарка прислала. Закрыли щитами вход.