Орлиное гнездо

Сержант Чой пришел в себя в лазарете «Эльдорадо». Сразу после захвата судна спецназовцами лазарет стал карцером, и Чой об этом отлично знал. Здесь сидели трое уцелевших мятежников из Фронта освобождения Страны Инков во главе с рулевым Гомесом по прозвищу Тупак Юпанки.

Когда Чой очнулся, сокамерники попытались отомстить ему за все хорошее, что им сделали спецназовцы. Слабый после препарата «слипинг брейн», Чой не смог оказать им достойного сопротивления, так что все трое освободителей Страны Инков вышли из этой схватки без увечий. Тупак Юпанки отделался болью в паху, Герреро — шишкой на голове, а третий сдался раньше, чем получил хоть какие-то телесные повреждения.

Покончив с избиением младенцев, усталый Чой по большому секрету признался побитым сокамерникам, что он северокорейский шпион. Северную Корею освободители Страны Инков уважали и поэтому долго извинялись перед Чоем за свои враждебные действия по отношению к нему. Кореец торжественно их простил, и все четверо стали обсуждать план освобождения из-под стражи.

План, однако, не клеился. Основных причин было две. Во-первых, корабль набит спецназовцами, которые по силе и опыту равны Чою и значительно превосходят его сокамерников. А во-вторых, корабль находится в открытом море, и если вырваться на палубу при определенной доле удачи все-таки можно, то добраться вплавь до ближайшей суши не сумел бы никакой супермен.

После долгих раздумий и обсуждений Чой остановился на единственном реалистическом варианте спасения:

— Сбежим, когда они будут сматываться с корабля. Молитесь, чтобы они сгружались на сушу, а не на другой корабль.

А между тем навстречу «Эльдорадо» с большой по морским меркам скоростью шли именно корабли — океанские спасатели ВМС США.

129

Звонить генералу Макферсону из конторы окружного прокурора где-то на краю Аризоны Хантеру пришлось самому. Звонок застал Макферсона на Аризонской базе, куда тот прилетел на пару часов — убедиться, что все идет по плану. До городка, где держали под арестом командира отряда «Саймак», было совсем недалеко.

Макферсон сначала долго ругался по телефону, а потом, приехав, еще дольше ругался, будучи с Хантером наедине. Майор виновато молчал.

Макферсон не рискнул снова звонить президенту. Вместо этого он соединился с генеральным прокурором и начал с места в карьер:

— Моего человека, следующего в Вашингтон по вызову президента, арестовала полиция Аризоны. По обвинению в сексуальном нападении. Какой-то девчонке показалось, что машина моего парня похожа на ту, в которой уехал насильник. Теперь она твердит, что и сам человек похож на насильника…

— Так, может, это он и есть?

— Не может. В момент нападения он был со мной на секретной базе. Я не могу сказать об этом полицейским. Они захотят проверить алиби, а на базе — режим абсолютной секретности. И операция, в которой он участвует, тоже тайная и особой важности. Если в ближайшие часы парень не окажется на свободе, она может сорваться.

— Внесите залог.

— Это займет много времени. К тому же нам нужно полное освобождение от обвинений.

— Черт! Как я могу приказать отпустить человека, даже не разобравшись в обстоятельствах дела?

— Положитесь на мое поручительство. Если понадобится, я смогу подтвердить его алиби в суде и представить других свидетелей.

— Хорошо. Дайте трубку окружному прокурору.

Окружной прокурор, услышав, кто с ним будет говорить, слегка переменился в лице. Но выслушал спокойно и ответил твердо:

— Мне нужен ваш письменный приказ.

— Хорошо, сейчас пришлю по факсу.

Приказ генерального прокурора вовсе не предписывал отпустить Хантера — который именовался по-прежнему Грегори Ганом, поскольку у него были документы только на это имя. Он лишь уведомлял окружного прокурора, что дело о сексуальном нападении Грегори Гана на Дженнифер Каттнер передается для дальнейшего расследования в военную прокуратуру, поскольку в этом деле затронуты интересы национальной безопасности. Самого Гана следует незамедлительно передать в распоряжение генерала Макферсона.

Пожав плечами, окружной прокурор сделал соответствующее распоряжение, и вскоре генерал и майор уже садились в машину.

Напоследок Хантер подозвал окружного прокурора и тихо произнес:

— А девочке скажите, чтобы она искала острых ощущений где-нибудь в другом месте. А лучше — пускай едет в свой Вайоминг и не мечтает ни о каких суперменах.

Прокурор передал это Дженнифер почти слово в слово, но добавил несколько лишних фраз, без которых вполне можно было и обойтись.

— Человек едет в Вашингтон по делу особой важности, чуть ли не к самому президенту, а ты тут вьешься под ногами и вдобавок сдаешь его в полицию. Благодари бога, что они не захотели с тобой возиться и не стали возбуждать дело о ложных показаниях. Выметайся отсюда, и чтобы я больше тебя никогда не видел.

«В Вашингтон, значит, — подумала Дженнифер. — Так-так».

130

— Я не верю, что они такие идиоты, — сказал майор Хантер о похитителях «Янг Игла», когда генерал Макферсон изложил ему свои соображения насчет затеи с кораблем-деньговозом.

Беседовали они в машине, где-то между Оклахомой и Теннесси.