Орудия радости

Витторини колебался.

– Покажите, – твердо повторил Брайен.

Отец Витторини достал маленькую газетную вырезку и положил на стол.

Отец Брайен смог прочесть, хотя и вверх ногами, дурную новость: «ПАПА БЛАГОСЛОВЛЯЕТ ШТУРМ КОСМОСА».

Отец Келли робко протянул палец, придвинул заметку и вполголоса прочел, подчеркивая каждое слово ногтем:

«КАСТЕЛЬ ГАНДОЛЬФО, ИТАЛИЯ, 20 сентября. – Папа Пий XII благословил сегодня усилия человечества по освоению космоса.

Глава римско-католической церкви сказал делегатам международного конгресса по астронавтике: «У бога нет намерения ограничивать попытки человечества покорить космическое пространство».

400 делегатов из двадцати двух стран были приняты папой в его летней резиденции.

«Этот конгресс явился вехой нашей эпохи. Эпохи исследования космического пространства, – сказал папа. – Это касается всего человечества. Человеку придется сделать еще одно усилие, чтобы обрести новую ориентацию по отношению к богу и созданной им Вселенной».

Голос отца Келли прервался.

– Когда это было опубликовано?

– В тысяча девятьсот пятьдесят шестом.

– Так давно? – Отец Келли положил вырезку на стол. – А я почему-то не читал.

– Кажется, – сказал отец Брайен, – мы с вами, отец, вообще мало читаем.

– Любой мог пропустить, – сказал Келли, – статейка-то крохотная.

– С большой, однако, идеей, – добавил отец Витторини со свойственным ему юмором.

– Дело в том…

– Дело в том, – сказал Витторини, – что когда я впервые упомянул об этом, возникли явные сомнения в отношении моей правдивости. Теперь видно, что я придерживался только истины.

– Конечно, – быстро произнес отец Брайен, – но как выразился наш поэт Вильям Блейк: «Правда, сказанная с дурными намерениями, стоит любой лжи».

– Да. – Витторини расслабился и выглядел прямо-таки дружественно. – А разве не Блейк написал:

Тот, кто поражен сомненьем,Обручился с пораженьем.Если солнце струсит вдруг,Мрак охватит все вокруг.

– Как раз для космической эры.

Отец Брайен посмотрел на нахала.

– Я бы попросил не цитировать нам нашего Блейка.

– ВашегоБлейка? – произнес худой бледный человек с блестящими черными волосами. – А я всегда думал, что он англичанин. Странно.

– Поэзия Блейка, – сказал отец Брайен, – всегда была большим утешением для моей матери. Она говорила, что у него с материнской стороны была примесь ирландской крови.

– И я с удовольствием с этим соглашусь, – сказал отец Витторини. – Но вернемся к нашей заметке. Теперь, когда мы ее обнаружили, пора, кажется, заняться и поисками папской энциклики.

Осторожность отца Брайена, которая была вторым набором нервов у него под кожей, вздрогнула.

– Какой энциклики?

– Ну, той, о полетах в космос.

– Так ведь у него не было такой!

– Была.

– О полетах в космос, специальная энциклика?

– Специальная.

Ирландцы отпрянули, как будто перед ними что-то взорвалось.

Отец Витторини обирающими мелкими движениями чистился после взрыва, снял ниточку с рукава, крошечку со скатерти.

– Разве недостаточно было, – сказал отец Брайен, – того, что он пожимал руки целому стаду астронавтов, говорил им «как здорово» и тому подобное, что ему надо было еще идти и писать об этом?

– Недостаточно, – сказал отец Витторини. – Он хотел, как я слышал, прокомментировать проблему жизни в других мирах и ее влияние на христианское мышление.

Каждое из этих тщательно выговоренных слов заставляло обоих его собеседников все глубже вжиматься в кресла.

– Вы слышали, а не сами читали? – спросил отец Брайен.

– Нет, но я намеревался…

– Что бы ни намеревались. Мне неприятно это говорить, отец Витторини, но иногда вы изъясняетесь не как слуга нашей матери-церкви.

– Я изъясняюсь, – ответил Витторини, – как итальянский священник, который пытается сохранить поверхностное натяжение на церковном болоте, где его превосходит численностью целое стадо служителей нашей матери-церкви – по имени ШОНЕССИ, НАЛТИ, ФЛЭННЕРИ, и все они мечутся в панике, как олени или бизоны, каждый раз, когда я осмелюсь хотя бы прошептать слова «папская булла».

– У меня уже нет никаких сомнений в том, – тут отец Брайен скосил глаза в направлении Ватикана, – что это вы, если только вы могли быть там, втравили святого отца в эту космическую свистопляску.

– Я?