Орудия войны (СИ)

Хотя дверь запиралась изнутри и ключ лежал у нее в кармане, она чувствовала себя так, словно снова оказалась в плену. Больше всего изводила невозможность узнать, как там ее ребята, живы ли. Она ведь так и не примирилась с Аглаей, после расстрела бедняги Смирнова они разговаривали только по необходимости и сквозь зубы. Невыносимо было думать, что Гланьку убьют и они не обнимутся никогда.

Прибыли ли уже в войска новые комиссары? Им придется труднее, чем ей в свое время. За ней стояла мощь молодого Советского государства, тогда еще нарастающая. За этими ребятами — только то, что может обеспечить она. А прямо сейчас она не может ничего.

У нее даже был канал связи! Но применять его следовало только по делу, а не для того, чтоб успокоить себя.

Вершинин не докучал ей, он редко бывал на квартире. Иногда по вечерам они играли в шахматы, Саша чаще выигрывала. В последнее время Вершинин ночевал здесь все реже, к запаху его одеколона примешался душноватый аромат духов. Видимо, у него появилась женщина. Саша надеялась, что Вершинин знает, что делает, и не поставит их работу под удар ради своей прихоти.

Что она в нем ценила — он ни разу не сказал ей ничего вроде “доверяй мне”. Он знал, что поверит она только доказательству, и пришел с ним на двенадцатую ночь после передачи золота. Зажег свет в ее спальне и бросил ей в постель сложенный вчетверо лист бумаги. Посмотрел, как она моргает спросонья, улыбнулся и вышел, аккуратно прикрыв дверь.

Почерк Белоусова Саша знала лучше, чем свой собственный. Быстро проглядела вступление, ритуальный текст, переписанный лишь затем, чтоб усыпить бдительность возможного перлюстратора: “Сын божий и святой дух… Эта молитва берет свое начало в Иерусалиме… кто получит ее, должен в течение 9 дней посылать ее другим... Кто исполнит это — будет иметь освобождение от несчастий… Письмо должно обойти вокруг света 127 раз…”

Это все никакого значения не имело. Само послание содержалось в той части письма, где рассказывалось о праведниках, переписавших его, и нечестивцах, прервавших цепочку.

"Святой Феодор разослал письмо девять раз и так одиннадцать раз, и было ему послано благословение от Сударыни Матери. И ожидает он более в скором будущем, сильно бо велика нужда. Дочь же его духовная Аглая прервала цепь, и страдает в нужде. Такоже и раб Божий Николай не переписал письма и скоро пошел босой по миру".

Саша задумалась. Федор — Князев — главный груз — русские трехлинейные патроны. Девять на одиннадцать — почти сотня ящиков. Как и договаривались. Один ящик, видать, контрабандисты прибрали себе в качестве внеплановой комиссии. Хотя им вообще-то и так щедро заплачено за доставку.

В деревянном ящике по две запаянные цинковые коробки, в каждой — двадцать картонных пачек, в пачке — три обоймы по пять патронов. Итого шестьсот патронов в ящике. Пятьдесят девять тысяч четыреста патронов. Около тонны груза. Капля в море. Если б она снабжала только те четыре сотни бойцов, что остались от ее полка, и то было бы мало. Но в Тамбове собрались тысячи восставших, и оружие для них в тайниках Антонова могло найтись, а вот боеприпасов не было совсем.

“Прервавшие цепь” — о том, чего не хватает острее всего. Аглая — пулеметы. Диски для льюиса и ленты для максимов. Николай — интендант — обувь. Тут все ожидаемо.

Саша внимательно перечитала письмо еще раз, теперь не пропуская ничего. Если бы в тексте встретилось слово “ангел” в любой форме, это означало бы, что письмо написано под давлением и верить ему нельзя. Контрабандисты вполне могли пойти в своих интересах и на шантаж.

Никаких ангелов в письме не было. Саша перевела дух.

О себе ее муж ничего не сообщил. Неудивительно, стандартный текст следовало менять как можно меньше. Судя по почерку, писал он не за столом, а на весу, хорошо если не на ходу. И все же буквы были выведены четко, даже не без изящества. Хоть бы это означало, что он не ранен и не болен.

Саша на несколько секунд прижала письмо к лицу в безумной надежде уловить родной запах. Ничего, конечно — пахло только дешевой бумагой и табачными крошками из чьего-то, видать, кармана. Саша аккуратно сожгла письмо в пепельнице.

Вышла в гостиную. Вершинин ждал ее, просматривая газету.

— Удовлетворительно, — сказала Саша. — Одного ящика не хватает, можно пренебречь. Но все равно это очень мало. Необходимо ускорить поставки и значительно увеличить объемы. В следующий раз…